Силовики: "Если выйдет 20 тысяч — мы разгоним, а если — 500 тысяч, то мы перейдём на их сторону"

Задача ОМОНа и внутренних войск состоит в том, чтобы сломить и разделить толпу. Отсюда и следуют жёсткие задержания. При этом растиражированные кадры, когда на одного человека нападает сразу несколько омоновцев, эксперты с опытом работы в силовых подразделениях относят к эксцессам и человеческому фактору.

Специалисты по "цветным революциям" полагают, что пострадавшие журналисты должны понимать: омоновец или военный не видит разницы между человеком с фотоаппаратом или оружием. Если он на стороне протестующих, его будут жестоко винтить и глушить, отправлять в автозак и только потом разбираться.

— Омоновец видит лишь активность протестующих, он не смотрит, чем размахивает человек по ту сторону оцепления. Он идентифицирует каждого как угрозу. Потому что в руках у любого человека со стороны бушующей толпы может быть камера, которую не видно, а может быть и гранатомёт, — сказал Лайфу профессор МГУ Андрей Манойло.

По его словам, в Белоруссии основной мотив, сплачивающий силовые структуры, — это чувство принадлежности к корпорации. Дословно: "Мы вместе", спецслужбы и силовые подразделения в республике очень сильно спаяны. Это результат практически полного отсутствия коррупции.

По сравнению с российскими структурами, например ГАИ, в которой такие отношения сильно разъедает коррупция, в Белоруссии выстроена очень грамотная система ротации и хорошее обеспечение у гаишников-постовых, но при этом идут постоянные перекрёстные проверки, позволяющие выявлять начало любого разложения. В то же время никто не успевает, что называется, пустить корни.

— У всех силовых подразделений есть чёткое понимание, что толпа слепа, даже если её составляют хорошие люди. И если они перестанут друг за друга держаться, то никто их не спасёт. При этом там действует такая же формула, которую я многократно слышал и у нас из уст руководителей разного рода силовых структур среднего звена: "Если выйдет 10 тысяч человек — мы их разгоним, если выйдет 20 тысяч — мы их разгоним, если выйдет 100 тысяч человек, мы их будем охранять, если выйдет 500 тысяч человек — мы к ним присоединимся", — сказал Андрей Манойло. — Там просто 500 тысяч человек не вышли в одной точке. Это формула, которая отражает психологию бойцов и их руководства, которых бросают для того, чтобы разбираться с несанкционированными митингами и протестами.

Политик Виктор Алкснис, в прошлом пытавшийся предотвратить выход Латвии из состава СССР, отмечает, что при "цветных революциях" в качестве инструмента сноса власти всегда используют жертв. Пролившаяся кровь демонстрантов позволяет апеллировать к общественному мнению, не только белорусскому, но и мировому. "Смотрите, мол, кровавые палачи убивают людей, которые требуют справедливости и признания проведения нечестных выборов. К сожалению, это грязные политические игры".

— Победа оппозиции автоматически будет означать уход Белоруссии на Запад. Координаторы протестов, видя, что власть не готова к компромиссам, идут ва-банк. По большому счёту это похоже на то, что происходило в Прибалтике в 1991 году (когда народные фронты, провозгласившие выход из Советского Союза, были крайне заинтересованы в крови мирных людей из числа сторонников независимости). Это были сакральные жертвы, которые позволили совершить переворот. Как и в Киеве на Майдане в 2014 году, когда выяснилось, что в демонстрантов стреляли неизвестные снайперы, — сказал Виктор Алкснис.

Когда начинаются массовые протестные выступления подобного рода и собирается большое количество людей, через какое-то время, если митингующие не расходятся по домам, они объединяются в единую стихию. Люди, оказавшиеся в ядре формирования этой толпы, очень быстро теряют контроль над собой, способность мыслить самостоятельно и критически. Их сознание практически отключается, остаются только подсознание и эмоции, которые ими руководят.

По мнению Андрея Манойло, в условиях сдерживания и провоцирования толпы, когда её поливают водой, забрасывают светошумовыми гранатами, она становится агрессивной. На этой фазе достаточно одного профессионального организатора, который укажет на врага. И люди в состоянии определённого зомбирования пойдут всё крушить — буквально грудью на пулемёты. И пока толпа не поредеет и не распадётся на фракции, протестующие не будут чувствовать опасности и отдавать себе отчёт в своих действиях.