Как девочка из бедной советской семьи стала авторитетом в криминальном мире

У этой женщины было всё: деньги, власть, золото. Был даже любимый мужчина (вор в законе Япончик — Вячеслав Иваньков) и сын Виктор, которого Иваньков называл приёмным. Единственное, что огорчало Калину Никифорову, — невозможность демонстрировать своё богатство открыто. За границу её не выпускали, в СССР за ней было установлено самое пристальное наблюдение — особо не шиканёшь. И поэтому Никифорова решилась на самый отчаянный шаг — угнать самолёт за границу.

В юности она была прелестна: нежный овал лица, большие печальные глаза, короткая мальчишеская стрижка. В Москву приехала из Баку, куда её родители-евреи переехали уже во времена СССР. В 17 лет выскочила замуж за богатого старика-ювелира. Очевидно, брак был по расчёту. И расчёт этот оправдался — через несколько лет ювелир отправился к праотцам, оставив юной вдове драгоценности, связи и капитал.

Другая была бы довольна свалившимся на неё достатком: квартира в Москве, деньги, бизнес! Живи — не тужи! Но только не Калина. Капитал ювелира юная вдова посчитала лишь первой ступенькой на пути к вершинам богатства. Воспользовавшись связями почившего мужа, Калина устроилась в валютный магазин "Берёзка" и стала промышлять спекуляцией и перепродажей чеков Внешпосылторга. Уже через полгода она стала своей среди московской богемы, чиновников, а также в среде спекулянтов и валютчиков. Говорят, "если коготок увяз, всей птичке пропасть". И вскоре Калина не только проворачивала махинации с валютой, но и перепродавала краденое и наводила воров на квартиры богатых клиентов мужа.

Интерес работников милиции к удачливой провинциалке не заставил себя долго ждать, и вскоре Калину взяли с поличным и впаяли срок за спекуляцию. В июле 1966 года Никифорова была отправлена в можайскую женскую колонию. Эта отсидка стала единственной в биографии Никифоровой. На зоне она пробыла недолго, но явно прошла там школу жизни и вышла на свободу с уверенностью в том, что заниматься мелочовкой не стоит. Ей следовало стать "мозговым центром" блатного мира.

И понеслось. Для начала она устроилась официанткой в пивную на Сухаревке. Это позволило накопить какие-то деньги и расширить круг знакомств. Чем она только не занималась: консультировала блатных в сфере законодательства, сбывала за рубеж реликвии и иконы, руководила налётами на жилища богатых москвичей и налаживала каналы сбыта ворованного.

Она быстро стала известна в воровском мире, а когда васильевская преступная группировка решила взять её под своё крылышко, предложила ей расширить дело и открыть сеть карточных клубов. Клубы позволили Калине стать своей среди авторитетов.

Несколько воров в законе пытались взять её под опеку, но она выбрала знаменитого Япончика, который любил игру и посещал клубы Никифоровой. Отношения между ними были не только деловыми, но и любовными. Понятное дело, что Япончику, как авторитету, запрещалось иметь официальную жену, но тем не менее пара Иваньков – Никифорова была в СССР признанным криминальным тандемом.

Многие считали, что отцом сына Калины Никифоровой — Виктора — был именно Япончик, который позже открыто указывал на Виктора как на своего преемника. Известно, что Япончик был обязан Калине свободой: однажды его обвинили в вымогательстве, но Никифорова не только обеспечила ему алиби, заявив следователю, что он был с ней, но и, по слухам, закрыла дело, дав крупную взятку.

Любопытно, что в это же время Калина вовсю заигрывала с оперативниками ОБХСС — отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности. Без зазрения совести она сдавала милиции различную мелкую шушеру (спекулянтов, сбытчиков наркоты) и при этом утешала воров, обещая обязательно найти стукача.

Однажды она сдала милиции двух цеховиков, которые решили перевести часть наличных денег в золото и купить "у вдовы ювелира" царские золотые червонцы. В разгар сделки в квартиру заявились оперативники и задержали "бизнесменов".

Сотрудничать с силовиками Калине Никифоровой позволяла "воровская реформа", которая прошла в криминальном мире СССР в 1970-х годах. Отныне ворам позволялось подставлять или подкупать оперативников и следователей, а также подминать под себя цеховиков и взимать с них дань. Появилось такое понятие, как рэкет. Скорее всего, сотрудничество Никифоровой с силовиками началось ещё во время следствия, после которого Калина попала в колонию.

Уже к середине 1970-х годов Никифорова сколотила одну из самых крепких ОПГ столицы, в которой насчитывалось почти сто рэкетиров. Международную известность Калине принесли так называемые деньги евреев. Как раз в годы расцвета банды Никифоровой за границу стали выпускать евреев-эмигрантов, стремящихся вернуться в Израиль или просто уехать от советской власти. Выпускали их буквально голяком, не разрешая брать с собой ни реликвии, ни деньги, ни предметы старины.

Поэтому многие из евреев уже из Израиля обращались к Калине Никифоровой с просьбой переправить за границу семейные реликвии. Калина соглашалась, брала предоплату, находила спрятанные в тайниках ценности и... оставляла себе.

Сколько оказалось обманутых ею евреев, история умалчивает. Скорее всего, таких было предостаточно, ведь обратиться в силовые органы никто из них по понятным причинам не мог.

В 1981 году Япончика надолго посадили. Пытались привлечь к его делу и Калину, но она утекла из рук оперативников как вода сквозь пальцы. Пока Япончик пребывал в местах не столь отдалённых, Калина заправляла его империей. Она снова вышла замуж — на этот раз за Рубена Саркисяна по прозвищу Профессор.

При одной из государственных фабрик они вдвоём открыли большой подпольный цех по пошиву обуви, которую продавали как импортную. Поговаривали, что инициатором этого был Рубен. Благосостояние Калины росло. Теперь она была уже не тоненькой девушкой с печальными глазами, а уверенной в себе и по советским традициям упитанной женщиной. У неё было всё, что только можно пожелать: квартиры, шубы, машины, драгоценности, уважение "коллег". Поговаривали, что своему сыну Виктору корону вора в законе она просто купила.

И тут как гром среди ясного неба — врачи обнаружили у неё рак крови. Умирать в планы не входило. "За границу! — рвалась Никифорова. — Немедленно нужно за границу! Там врачи не чета советским, они помогут! Деньги есть, надо только вырваться из этого проклятого СССР!"

Но вырваться "матери всех воров" можно было только одним путём — криминальным. Именно тогда она решила угнать самолёт... Угонщиков в те годы в СССР выдавали редко, чаще предоставляли политическое убежище. И Калина решила, что это реальный шанс пересечь границу. Рубен во всём согласился с женой. Он присмотрел плохо охраняемый гражданский аэропорт и начал подготовку к захвату самолёта.

Но его усилия оказались напрасны — в январе 1988 года Никифорова неожиданно умерла от остановки сердца. Муж отвёз тело Калины в Ереван и там похоронил. Была ли смерть Никифоровой насильственной? Вряд ли. Воры в законе к ядам, которые могли вызвать "смерть от естественных причин", доступа не имели, а силовикам было бы куда почётнее взять Калину на подготовке захвата. Знать особых государственных секретов Калина не могла.

Остаётся, конечно, вероятность, что в её криминальный бизнес был втянут кто-то из партийных боссов. Возможно, он узнал о готовящемся побеге Калины и убрал её. Но в этом случае правду мы вряд ли узнаем — кремлёвские старцы и их потомки тщательно хранят свои криминальные тайны.

Сыну Калины Никифоровой Виктору положение вора в законе ни счастья, ни удачи не принесло. В 1994 году его застрелили у подъезда. Накануне смерти он затеял ссору с лидером люберецкой группировки Мансуром Шелковниковым и зарезал его.

Япончик всё же сумел уехать в США, но сел там за вымогательство, а после освобождения из тюрьмы был депортирован в Россию в 2004 году. Смерть его была тяжёлой — в 2009-м Япончик был ранен в живот во время покушения и скончался в онкоцентре на Каширском шоссе от обширного перитонита.