Когда добро становится злом — за что обиделась Юлия Навальная на Семёна Слепакова

Семён Слепаков опубликовал стих у себя в инстаграме. Сейчас это вообще внезапно стало модно: публиковать стихи. Рифмованные строчки были на актуальную тематику. Это тоже сейчас модно. Одна беда: на стих обиделась Юлия Навальная.

Слепаков — примерно такой же поэт, как Ёлкин — художник. То есть один не художник вовсе, а карикатурист, второй — не поэт, а социальный куплетист. Причём это редкий пример автора, которого любят все: сериал "домашний арест" по его сценарию хвалил Михалков, а песенки про российских чиновников в свои расследования регулярно вставляет Навальный. Тот случай, когда талант человека — истинно всенародный.

Но вдруг Семён пишет стихотворение, и Юлия, которая, скорее всего, ещё недавно смеялась с мужем над балладой о коронавирусе, накатала гневный комментарий о том, что Слепаков, видимо, хочет себе акции "Газпрома". Туда же пришёл Леонид Волков рассказать, что кремлёвская методичка в стихах — такое же... как и в прозе. И ещё несколько сотен и даже тысяч комментаторов, решивших, что Семён их каким-то образом предал.

Я не поклонник Семёна, не жду от него ни откровений, ни того, что в нынешнем нашем замесе он определённо займёт одну из сторон. И отношусь к нему так, как, считаю, следует относиться к любому художнику. Он ничего и никому не должен. Может быть, поэтому в его стихотворении мне видится совсем не критика протестующих.

"Путинского прихвостня

Снявши со столба,

Сапогами (била)

Добрая толпа.

И за либеральи

Ценности свои

По (лицу) дали

Парню из ГАИ".

Семёна любят за его наблюдательность. В конце концов, и либерал, и провластный консерватор видят за окном одну и ту же картину, а потому оба готовы похлопать тому, кто сможет точно и остроумно её описать. Ничего нового он и в этом стихе не сделал. Сняли со столба парня? Сняли. Дали гаишнику по лицу? Дали. В чём претензия?

Всё дело в том, что Семён вольно или невольно покусился на главный капитал любых протестующих — статус жертвы. Нас всех учили сострадать слабым. Если на улице здоровый амбал избивает интеллигента, мы интуитивно становимся на сторону второго, не разбираясь особо, в чём причина драки. Может, интеллигент вовсе не интеллигент, а вор или, прости господи, педофил? Но так сразу не разберёшь, первое впечатление важнее. Наше сердце — с угнетёнными.

Но иногда настаёт момент, когда столы переворачиваются. Угнетённые рабочие и матросы берут Смольный, и тогда царские жандармы с наганами и эполетами превращаются в благородных белых офицеров, чьи песни изгнанников звучат так красиво и печально. Угнетённые цветные меньшинства BLM становятся погромщиками, а целующие им сапоги белые мужчины и женщины — несправедливо униженными и нуждающимися в защите.

Стихотворение Слепакова — об этом. О той тонкой грани, когда угнетённые ещё не превратились в угнетателей, но уже демонстрируют аппетит и потенциал. О той черте, на которой иногда следует тормознуть и спросить себя: а всё ли мы правильно делаем? А не превращаемся ли мы в то, с чем боремся? Это обидно. А самое главное — адепты церкви Навального вовсе не хотят тормозить и не хотят, чтобы кто-то тормозил другие "силы добра".