Цеховики-подпольщики и директора магазинов: как советские коммерсанты-нелегалы зарабатывали состояния

1 апреля 1985 года прямо возле подъезда собственного дома в Москве сотрудниками органов госбезопасности был арестован Владимир Кантор — директор универмага "Сокольники". Своё задержание руководитель крупнейшего магазина, в котором можно было купить практически всё и в обход кассы, воспринял как розыгрыш коллег — всё-таки 1 апреля на календаре. Однако сотрудники КГБ и сводная группа оперативников главка МВД РФ шутливое настроение не оценили. Директора универмага заковали в наручники и повезли к месту работы.

Торговать "налево" Кантор не боялся — его "крышу" обеспечивали партийные функционеры Москвы, силовики, среди которых, по слухам, даже были ближайшие родственники главы МВД и замглавы МИД. Обыск на даче Кантора поразил следователей: 15 комнат, бассейн, процедурный кабинет, комната отдыха с бильярдной и отдельное хранилище для драгоценностей, доверху забитое золотом и драгоценными камнями. За отдельную сокровищницу прямо на даче следователи прозвали Кантора в честь героя советского мультика "Золотая антилопа" — Раджа.

Отдельного упоминания в материалах уголовного дела удостоился и специальный "светофор настроения", установленный рядом с дверью в рабочий кабинет Кантора в универмаге. На нём, как и на обычном светофоре, было три лампы. Светит оранжевый — значит, шеф занят важными делами и нужно подождать. Зелёный — можно постучать и зайти с вопросом. Красный — лучше не трогать директора и вообще не пересекаться с ним даже взглядом.

Подвела Кантора обычная жадность. Вместо того чтобы продавать драгоценности и антиквариат из собственного магазина подставным лицам за "три копейки", директор просто выносил драгоценности с бирками и печатями универмага в карманах пальто, а товары покрупнее воровал с помощью багажника своей машины. Эти вещдоки, собранные сотрудниками ОБХСС, стали решающими в его деле. Все кражи и кассовые разрывы после обвинений Кантор "повесил" на начальников отделов. "Где нарушения, с того и спрашивайте", — заявил он на суде.

Больше 10 килограммов драгоценностей, похищенных из магазина, следователи оценили почти в 620 тысяч советских рублей. Правда, расстрела за хищение госимущества Кантор всё-таки избежал — за преступления он получил лишь восемь лет тюрьмы.

Директора магазинов в СССР олицетворяли собой классический анекдот, когда грузин, приехавший в Москву, срочно просит таксиста отвезти его в магазин "Принцип", где можно купить всё, потому что "в принципе всё есть". Дефицитная деликатесная еда, которую нельзя было увидеть на полках советских магазинов, часто оказывалась в специальных гастрономах, доступ к которым имели лишь сливки советского общества — выдающиеся деятели искусства, спортсмены, директора крупных предприятий и, конечно, партийные функционеры.

В середине 70-х взяточничество в торговле достигло таких объёмов, что в борьбу с коррупцией включился КГБ. На стол руководителя ведомства Юрия Андропова легла объёмная папка, в которой подробно описывались действия группы лиц, активно продававших морепродукты из советского улова как "налево" внутри страны, так и контрабандой на Запад. В разработку чекистов попали гендиректор торгово-производственной фирмы "Океан" Ефим Фельдман и директор одного из фирменных магазинов "Океан" Владимир Фишман. Продавая чёрную икру в социалистических странах, Фишман и Фельдман активно покупали валюту и открывали вклады в местных банках, попутно скупая и отправляя в СССР дефицитные вещи — одежду, бижутерию и электронику. "Крышевал" аферистов замминистра рыбного хозяйства Владимир Рытов, друзья которого помогали провозить товары мимо таможни.

В 1977 году Фельдмана и Фишмана арестовали и позднее осудили на 12 лет лишения свободы. Замминистра Рытов, которого за глаза другие участники ОПС называли Боцманом, соскочить с уголовного дела не смог: в 1980 году его приговорили к смертной казни и расстреляли. Часть денег, спрятанных Фишманом и Фельдманом в банках и по домам, нашли, но доля Рытова от тёмных дел — примерно четверть миллиона долларов — так и осталась лежать мёртвым грузом где-то в тайнике.

Через два года после расстрела замминистра Рытова в Москве арестовали директора московского "Елисеевского" — гастронома № 1 — Юрия Соколова. Доклады о его разработке, как и по многим другим директорам магазинов, отправлялись на стол главы КГБ. Если верить материалам уголовного дела, то Соколов на протяжении 10 лет снабжал советский бомонд дефицитным алкоголем, сигаретами и деликатесами как советского, так и импортного производства.

Даже несмотря на предложение чекистов об особом порядке рассмотрения дела, находясь в Лефортове, Соколов молчал. Разговорить директора магазина — фронтовика, героя войны с орденами и медалями — удалось лишь после смерти генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева, семья которого, по слухам, регулярно "кормилась" через чёрный ход гастронома "Елисеевский". На допросах Соколов сдал всех клиентов, которым в обход кассы продавал дефицитные товары. В их числе оказались и руководители силовых структур, например начальник ГАИ Москвы Алексей Ноздряков.

Внимательные чекисты установили и размер ущерба. За 10 лет преступной деятельности Соколов и организованное им преступное сообщество "обнесли" советскую казну примерно на 500 тысяч долларов США.

Уголовное дело против Железной Беллы — Берты Бородкиной — одно из самых резонансных в истории Советского Союза. В середине 70-х её назначили руководить сетью ресторанов и кафе Геленджика. Однако вместо повышения культуры обслуживания клиентов Бородкина почти сразу начала строить коррупционную сеть и фактически вынуждала работников платить ежемесячный налог за возможность работать с отдыхающими на побережье Чёрного моря. Железную Беллу, которая, по слухам, могла запросто организовать даже убийство неугодного ей человека, арестовали примерно в одно время с директором московского гастронома Соколовым.

При обыске в её квартире и доме следователи обнаружили склады и потайные сейфы с драгоценностями и крупные суммы наличными — как в рублях, так и в валюте. По версии следствия, ущерб казне от действий Берты Бородкиной составил примерно один миллион рублей. Через год после ареста по приговору суда её расстреляли, а всё имущество передали в собственность государства.

Подпольного миллионера Бориса Ройфмана считают одним из самых беспринципных преступников в СССР. Он никого не убивал и не занимался разбоем, однако первый капитал сколотил на труде инвалидов. Перебравшись в Москву из глубинки, Ройфман за две тысячи рублей купил должность директора Краснопресненского психоневрологического диспансера и начал использовать для подпольного пошива одежды душевнобольных людей, попавших к нему на лечение. Пациенты трудились в три смены, для пошива одежды использовали 60 больших станков.

Некоторые пациенты психушки, попавшие на лечение по ошибке, писали доносы о происходящем в подвалах медучреждения в КГБ, но, как только на Лубянке устанавливали, откуда идут доносы, письмо отправлялось в мусорное ведро. Чтобы продавать одежду в обход кассы, Ройфман подключил к делу не только своего знакомого — Шаю Шакермана, но и нескольких чиновников из Госплана и Министерства торговли РСФСР. Раскрыли подпольных миллионеров-цеховиков на ровном месте — внезапно овдовевший подельник Ройфмана увёл из семьи сестру своей умершей жены. Её муж, который хорошо знал, чем именно занимаются Ройфман и его подельники, сразу написал два доноса в органы госбезопасности.

Борис Ройфман и его подельник Шакерман, давший на "босса" показания, получили высшую меру наказания и вскоре были расстреляны. Зачисткой подпольных производств, которые после ареста руководителей попытались перехватить подчинённые, чекисты занимались ещё два года. Уголовное дело было закрыто лишь в 1966 году — через четыре года после начала разработки цеховиков-подпольщиков.