Эталонный предатель: как "советский Джеймс Бонд" стал главным агентом ЦРУ

В начале 60-х отдел контрразведки КГБ накрыл кадровый голод. Большая часть сотрудников уже была занята на службе в разных странах мира, поэтому набирать новых суперагентов в свои ряды решили из числа гражданских. В первую волну рекрутинга попали наиболее выдающиеся специалисты по внешним экономическим отношениям, капитаны дальнего плавания, сотрудники портов и служащие агентств по международному сотрудничеству. Молодой курсант Одесской морской академии Олег Лялин попал в поле зрения чекистов как раз в это время. Его, как и многих выпускников, завербовали на службу стране на последних годах учёбы. Во время практики в порту он регулярно снабжал чекистов данными на потенциальных контрабандистов и нарушителей государственной границы, помогал разрабатывать и задерживать бандитов.

После того как Лялин окончил училище, его — как одного из самых перспективных агентов — позвали в основной состав КГБ. Но сидеть в тесном кабинете и разбирать бумажки он отказался. Не желая упускать ценного сотрудника, "контора" направила новобранца на учёбу в Высшую разведывательную школу КГБ. После завершения учёбы Олег Лялин прошёл спецкурс, который между собой чекисты называли каре. В него входили идеологическая обработка, вербовка, диверсии, связь. Обучаться мастерству нелегальной разведки Лялина направили в легендарную "пятёрку" — 5-е управление КГБ СССР. Подготовки Лялина с избытком хватило, чтобы по завершении обучения он был направлен на нелегальную работу в Великобританию, где изучал особенности географии страны и готовил для советских военных маршруты и планы на случай военного вторжения и высадки десанта. С задачей Лялин справился блестяще: всего через семь лет у советских десантников, флота и морпехов появился план "Кондор", по которому вся Великобритания в случае войны могла быть оккупирована "людьми в тельняшках" всего за 10 дней.

В Великобритании Лялин активно работал до начала 70-х. Его официальным прикрытием была должность сотрудника торгового представительства СССР в Лондоне, и, несмотря на активную разработку всех советских дипломатов британской контрразведкой, опознать в молодом высоком брюнете с явно западной внешностью советского нелегала долгое время не удавалось. Но почти сразу после того, как в торгпредстве и Посольстве СССР в Лондоне отметили советский Новый год, Лялина как будто подменили. Один из лучших нелегалов начал пить и регулярно наведывался в лондонские бордели. Параллельно с алкоголем и проститутками ему приписывали роман с коллегой Ириной Тепляковой, которую, по слухам, перед "знакомством" с советским нелегалом обработали спецы из контрразведки МИ-5.

Фатальный просчёт советский агент допустил лишь в 1971 году: напившись во время очередного застолья, Лялин сел в служебную машину с лондонскими номерами, повернул ключ в замке зажигания и утопил педаль в пол. Через несколько минут его остановили полицейские, которым разведчик с симптомами белой горячки и сигаретой в зубах заявил: "Пошли вон, я агент КГБ". Разумеется, на пьяные бредни водителя, бегло говорившего по-английски с хорошим местным акцентом, копы реагировать не стали и просто заковали нарушителя в наручники. Уже после того, как пьяницу в неплохом костюме доставили в отделение полиции, правоохранители начали постепенно понимать, кто именно попал к ним в руки.

Новость об аресте разведчика почти сразу улетела в Москву. Приказ с Лубянки был недвусмысленным: сначала вытащить и вернуть, а потом всё остальное. К тому моменту, когда лондонская полиция должна была предъявить Лялину обвинения, советские дипломаты уже подготовились: наняли юриста, приготовили залог в 75 фунтов. Однако, прибыв в полицию, дипломаты выяснили, что никто не знает о человеке с фамилией Лялин, а все записи о визитах и задержаниях куда-то внезапно пропали. Позднее выяснилось, что в то время, когда заместители посла пытались пробиться на встречу со своим товарищем, Олег Лялин уже находился под охраной в Thames House — штаб-квартире МИ-5 на берегу Темзы.

Когда на Лубянке поняли, что нелегал пошёл на сотрудничество с врагом, контрразведке КГБ дали добро на обширную внутреннюю проверку. Всю западную резидентуру "конторы", включая офицеров, проверили на предмет возможной двойной игры. Выяснилось, что Лялин мог быть завербован МИ-5 за два года до предполагаемого задержания — к нему вели ниточки сразу от нескольких резидентур, включая Лондон и Нью-Йорк. При этом само задержание суперагента КГБ было похоже на хорошо разыгранный спектакль, а не на случайный провал "по пьяни".

Когда чекисты вломились на явочную квартиру Лялина в Ньюэме, их ждал шок. Выяснилось, что на "пьяную поездку" Лялин отправился не с пустыми руками. С собой он прихватил все фото, документы, досье на сотрудников, коллег, объекты слежки и даже аудиофайлы — всё, что скопил за 10 лет нелегальной работы. Именно из-за этих "сокровищ" на разговор с Лялиным приехали не только лучшие агенты МИ-5 и МИ-6, но и мужчины в строгих костюмах из ФБР и ЦРУ. Им он рассказал о своих контактах в резидентурах КГБ и ГРУ в Западной Европе и США. Папку с показаниями советского перебежчика, который, к слову, не просил ничего, кроме вида на жительство, через две недели после ареста передали госсекретарю США Генри Киссинджеру.

С этими документами он тут же помчался в Белый дом. Когда президент США Ричард Никсон увидел, куда смогла проникнуть советская нелегальная разведка, у него едва не случился удар: помимо Минэнерго, Минфина, Федрезерва, казначейства и самых важных институтов страны советскими агентами, которых раскрыл британцам Лялин, оказались и сотрудники совершенно секретных подразделений РУМО (Разведывательное управление Министерства обороны), военно-морской и космической разведки, руководители оборонных предприятий, сотрудники посольств США и Великобритании в 30 странах мира. И это только то, что известно из открытых источников. В первую волну дипломатического скандала с высылкой советских разведчиков из Великобритании попало около 115 человек. В США к тому же времени персонами нон грата было объявлено около 150 дипломатов — доказательств их вины ФБР найти не удалось, поэтому всех приехавших в Америку убирали "от греха подальше".

Главное "достижение" советского перебежчика долгое время скрывалось от общественности даже в США, а на Лубянке за сам факт обсуждения этой проблемы можно было вылететь со службы. Из-за материалов, собранных Лялиным, американцы изменили секретный военный план "Дропшот" по ядерной атаке на СССР. Первая версия американского плана воздушного нападения предполагала атаку на Советский Союз только при объявлении войны.

Но к тому моменту, как перебежчик-пьяница сдался МИ-5, советская контрразведка знала про американскую военную машину практически всё — от численности самолётов до кличек домашних животных членов основных и дублирующих экипажей бомбардировщиков. ВВС США пришлось не только менять стратегию и срочно проверять всех лётчиков на сотрудничество с Кремлём, но и включать в план "Дропшот" ядерное оружие шахтного и морского базирования. После того как страсти улеглись, американцы внесли в документ "право на превентивное применение ядерного оружия" против СССР, что на многие годы вперёд осложнило отношения Вашингтона и Москвы и несколько раз ставило мир на грань обмена ядерными ударами.

Счастливой жизни у предателя не сложилось. Роман с Ириной Тепляковой закончился для Олега Лялина быстрой свадьбой, получением вида на жительство и таким же быстрым разводом. Все деньги, переданные ему британской контрразведкой, он потратил на проституток и серебристый "ягуар", а последние годы доживал в тесной съёмной квартирке на окраине Лондона. В 1995 году один из самых выдающихся советских разведчиков и предателей умер при невыясненных обстоятельствах и был похоронен "неизвестными людьми".