Ленинградские сыщики против неуловимых взломщиков сейфов

В одну из сентябрьских ночей 1924 года шниферы большой группой проникли в здание Электротехнического треста слабого тока, связали сторожа и взломали сразу три сейфа. Хапнули хорошо: добычей стали 20 тысяч рублей, облигации госзайма и слитки серебра. Средняя заработная плата в те времена составляла чуть более 46 рублей в месяц.

Через месяц ограбили Судостроительный трест: тоже связали сторожа и взяли огромный по тем временам куш — 131 тысячу рублей. Следующей добычей злоумышленников стал сейф "Кишпромторга". И снова связанный сторож не мог рассказать ничего существенного сотрудникам милиции, а лишь виновато и испуганно отворачивался от фотографий предполагаемых преступников, на которые его просили посмотреть.

Старые сыскари, работавшие ещё при Николае I, считали, что в Ленинграде орудует шайка взломщиков дореволюционной школы. Опознать по фотографиям их было непросто: во время революции выпущенные из тюрем уголовники первым делом сожгли полицейские архивы.

Чтобы поймать преступников, была организована особая группа сотрудников Уголовного розыска. В неё вошли опытный криминалист Алексей Сальков, который работал ещё при Николае I, инспектор Пётр Громов, сотрудники УгРо Иван Бодунов, Юрий Назаров, Георгий Евсеев, Василий Сидоров и Максим Романов.

Вскоре сотрудникам УгРо повезло: на одном из сейфов нашлись отпечатки. Сравнив их с данными уцелевшей части картотеки, Алексей Сальков обнаружил, что они принадлежат старому знакомому — дореволюционному взломщику Григорию Краузе, московскому "мещанину".

Кроме того, сыщики усиленно шерстили скупщиков краденого и вскоре вышли на весьма подозрительную личность — Илью Дворощана по кличке Шпаренный. Дворощан был известен среди старых сыскарей тем, что однажды организовал беспрецедентную кражу из дворца Строгановых (ныне Русский музей) ценнейшего бриллиантового колье.

На даче у Шпаренного наблюдение выявило подозрительного постояльца. Рассмотреть его вблизи сыщикам долгое время не удавалось, но было предположение, что это знаменитый взломщик сейфов Григорий Краузе. Преступник был чрезвычайно осторожен, незнакомых людей близко не подпускал. Если видел на дачах незнакомых — сразу уезжал в Ленинград.

Чтобы выяснить личность постояльца, сотрудник УгРо Юрий Назаров предпринял "разведку боем": в Ленинграде на Вознесенском проспекте он как бы нечаянно толкнул Краузе и тут же ему нахамил, спровоцировав потасовку. Сразу за спиной скандалистов выросли фигуры милиционеров, и оба были доставлены в отделение — для выяснения личности.

При личном досмотре у Краузе была найдена крупная сумма денег, список адресов и удостоверение без прописки. Поняв, что его разоблачили, шнифер побледнел, но тут же взял себя в руки. И хотя он пошёл в отказ от всего, сотрудники УгРо препроводили его в следственный изолятор.

Из тюрьмы Краузе тут же отправил на волю записку, которую перехватили. Записка предназначалась жившему в Подмосковье вору-рецидивисту Лёвке Губе, имевшему 12 ходок. Лёвку задержали и тут же устроили очную ставку с Краузе. Под давлением улик и очной ставки шнифер был вынужден признать ограбление Судостроительного треста и назвал имена подельников: шниферов Соприго, Бориса Крейцнера, Валентина Гайлевича-Гайлюса, сообщников Тимофеева, Севостьянова, Анохина и Авдеева. Признался, что облигации сбывались через Юделя Левина, а заказчиком ограбления назвал Шпаренного.

Однако взять банду оказалось сложнее, чем думали молодые и ещё неопытные сотрудники Ленинградского уголовного розыска. Задержание Краузе переполошило весь воровской мир города. Жена Краузе исчезла, Шпаренный успел спрятать всё ворованное, Севостьянов тоже избавился от улик. Предъявить преступникам оказалось нечего. Но сотрудники УгРо умели ждать.

Шниферов Соприго, Эйбиндера и сбытчика Левина взяли на продаже ценных бумаг из Красочного треста: преступники с чужими документами попытались сбыть бумаги в банке на Фонтанке. На выходе преступников уже ждали. Соприго выхватил пистолет, но Иван Бодунов ударил его по руке и сломал её. Пистолет выпал и выстрелил от удара о мостовую. Это был единственный выстрел, прозвучавший при поимке злоумышленников.

Доказательства причастности задержанных к преступлениям обнаружились в карманах преступников: у Соприго нашли воровской инструмент, деньги, краденые бумаги и ещё один пистолет. Отпечатки на вскрытом сейфе "Кишпромторга" плотно связали его с этим преступлением. На допросах подтвердилось, что сейф Судостроительного треста брали Соприго и Краузе по наводке Шпаренного.

4 ноября 1924 года сотрудники Уголовного розыска провели задержания других членов шайки. Удивительно, но среди них оказался председатель Вырицкого горисполкома Михаил Авдеев — дореволюционный медвежатник, имевший несколько судимостей. Опытный преступник ни в чём не сознавался и тут же сбежал. В потолке камеры на последнем этаже он ложкой проделал отверстие и улизнул вместе с сокамерником, оставив на шконках (кроватях) "куклы" из соломы. Однако во внутреннем тюремном дворике беглецы были задержаны охраной.

Одновременно с Авдеевым был задержан шнифер Антохин с сожительницей. Его отпечатки нашли на взломанном сейфе магазина "Прибой". А вот шнифера Валентина Гайлевича взяли не сразу: первую засаду красавец-гиревик без труда раскидал и скрылся. Только через месяц его в Белоруссии задержал Иван Бодунов.

На допросах шниферы — все как один — утверждали, что главарь шайки всё ещё на свободе. Им оказался известный взломщик сейфов Александров по кличке Жорж Чёрненький, специализировавшийся на кражах с 1906 года. Александров особо не скрывался: в Ленинграде у него была мастерская по ремонту сейфов. Параллельно с легальной деятельностью Александров вёл и нелегальную — обучал других преступников мастерству взлома. Сам владел им виртуозно: мог за полчаса вскрыть любой сейф.

Первый арест медвежатника ни к чему не привёл: Александров разыграл сумасшествие и сбежал из психбольницы. Во второй раз на него вышли через молоденького сообщника, которому Жорж поручил достать наган. Этот наган ему продал сотрудник Уголовного розыска Юрий Назаров. Но и в этот раз Жорж ушёл. Позже в УгРо выяснили: его предупредил "крот".

Только в третий раз Александрова взяли — прямо на взломе сейфа в винном тресте "Конкордия". Во время задержания сотрудники УгРо от души накостыляли вору по шее, и им пришлось буквально тащить преступника на себе. Как пишет в книге "Уголовный розыск. Петроград, Ленинград, Петербург" автор Валерия Пименова, Александров стал последним из шайки взломщиков сейфов. На какое-то время кассиры, инкассаторы, работники трестов, магазинов и кооперативов вздохнули с облегчением.

Судьба сотрудников УгРо сложилась по-разному. Во время блокады умер от голода криминалист Алексей Сальков. Иван Бодунов стал руководителем Уголовного розыска СССР, а Юрий Назаров прошёл всю войну командиром кавалерийского полка, а после стал начальником милиции в Смоленской области. Про воров писать смысла нет, тут всё как всегда: вышел, выпил, украл — в тюрьму.