Порка, арестантские роты и четвертования: когда на Руси наказывали чиновников-взяточников и воров

Много веков подряд чиновники всех уровней на Руси существовали за счёт народа. Недаром в ходу было выражение "прислать на кормление". Ни князья, ни московские или киевские правители ничего не платили своим наместникам, сборщикам налогов и судьям, считая, что те сами прокормятся, взимая с народа посул — мзду за услуги. Объём посула был чётко указан в законах.

Во времена Ярослава Мудрого вирник, посланный за данью, должен был брать себе от крестьян столько, "сколько сможет съесть", продуктами или деньгами. В эту сумму входили его потребности, плата слугам и корм коням. Но князь на Руси всегда был далеко, а аппетиты вирников и судей оказывались непомерными, мало кто из них ограничивался тем, что ему было положено.

Впервые взятки чиновникам на Руси запретили брать 500 лет назад. Случилось это во времена Ивана III, который в своём "Судебнике" запретил брать "тайные посулы": "А тайных посулов не имати ни князю, ни посаднику". И повелел довести этот запрет до народа, "покликав по торгам" — объявив о нём на рынках и ярмарках.

И хотя никакой особой кары для чиновников введено так и не было, наказанию подверглись 235 "царёвых людей" разного ранга. Их заставляли возмещать нанесённый казне ущерб, у них отнимали имущество, а некоторых особо непонятливых прилюдно пороли кнутом.

Первым правителем во всей Европе, который стал решительно бороться со взятками, стал Иван Грозный. В 1550 году он не только запретил чиновникам взимать с народа незаконную мзду, но и подвёл под это материальную и идеологическую "платформу" — стал платить чиновникам зарплату и ввёл такое понятие, как "служебный долг".

Получали "царёвы люди" по-разному. Например, дворцовый ключник Василий Матисов получал 25 рублей, а Угрим Непоставов, глава Бронного приказа, — 50 рублей. За три рубля в те годы можно было купить дом или превосходную лошадь. Чиновники более высокого ранга получали до 500–600 рублей.

Одновременно с этим Грозный ввёл за мздоимство смертную казнь. Чаще всего за взятки четвертовали, но бывало и так, что царь сам придумывал, как бы поизощрённее наказать мздоимца. И в моду вошла казнь, при которой преступника обливали то кипятком, то ледяной водой, пока не помрёт, или перед четвертованием взяточнику вспарывали живот.

Самым первым казнили дьячка, который в 1556 году взял мзду жареным гусем, нафаршированным золотыми монетами. Иван Грозный лично присутствовал при смертоубийстве и велел "разделать" чиновника "как гуся". Дьячку отрубили ноги, затем руки, после чего царь, по легенде, спросил мздоимца, заглядывая ему в глаза, вкусна ли теперь ему гусятина? Затем дьячку отрубили голову.

За мелкие провинности чиновников сажали в острог, били бичами или батогами и даже, как и современные власти, "взыскивали пени, сколько государь укажет". Судья, неправедно решивший дело за взятку, был должен заплатить сумму судебного иска, тройную пошлину и пени. За служебный подлог приказной дьячок мог попасть в тюрьму.

В 1648 году при царе Алексее Михайловиче москвичи подняли бунт против взяточников. Они требовали выдать им трёх мздоимцев: окольничего Леонтия Плещеева, который вершил неправый суд, его шурина — окольничего Петра Траханиотова, который задерживал плату стрельцам, оружейникам и приставам, и мздоимца боярина Морозова — воспитателя царя.

Народ давно жаловался на окольничих, но жалобы попадали к Морозову либо к тестю царя Илье Милославскому, который сам прославился "взятками за лицензию". Он же выдвигал на видные посты свою небогатую родню, которая, дорвавшись до власти, начинала воровать и вымогать.

Бунт принял серьёзный оборот: толпа встретила царя у Кремля, вслед за ним ворвалась в крепость и, вломившись в дома бояр, искала взяточников, но не нашла и убила слугу боярина Морозова.

Чтобы уберечь Морозова, царь пожертвовал Плещеевым и Траханиотовым и велел казнить их. Плещеева толпа вырвала из рук палачей и линчевала: его забили палками, таскали мёртвого по улицам города, а затем затоптали в грязь, отрубили голову, а тело бросили в подожжённый царёв кабак. А Траханиотов был казнён — ему отрубили голову.

Царь Алексей Михайлович прилюдно во время Крестного хода отрёкся от деяний мздоимцев, а через год принял Соборное уложение, по которому за взятки чиновников штрафовали, "лишали чести", наказывали рублём или пороли.

Известно, что в 1654-м князь Кропоткин и дьяк Семёнов взяли с дворян города Гороховца взятку в 150 рублей. Дьяка за это выпороли, а о том, что князь — вор и посульник (взяточник), записали в Разрядную книгу.

Ещё одним борцом с коррупцией стал Пётр I. По легенде, царь хотел вешать каждого, кто украл больше, чем стоит верёвка для повешения. Однако генерал-прокурор Ягужинский удержал царя от такого шага, указав, что Пётр может остаться без подчинённых.

Пётр I ввёл уголовную ответственность за дачу взятки: "Для предотвращения подобных явлений велю как взявших деньги, так и давших положить на плаху и, от плахи подняв, бить кнутом без пощады и сослать на каторгу в Азов с жёнами и детьми. И объявить во все города, сёла и волости: кто сделает это впредь, тому быть в смертной казни без пощады".

Пётр I вешал, сажал в тюрьму и ссылал на галеры, не глядя на знатность. Среди наказанных мздоимцев оказались адмирал Апраксин, граф Толстой, сенатор Долгорукий, вице-канцлер Шафиров. По слухам, Пётр I однажды погладил Петра Толстого по голове и сказал: "Голова, голова! Отрубить бы тебя надобно, да жаль: ума в тебе много!" При этом царь знал о том, что его любимец Меншиков не только берёт взятки, но и ворует из казны, но так ничего и не предпринял.

Победить мздоимство не удалось. Пётр требовал от подчинённых, чтобы те были верны долгу, но жалованье задерживал на два с половиной года. Он учредил фискальную службу, которая должна была выявлять взяточников. Но фискалы сами стали брать взятки. Известен случай, когда по доносу обер-фискала Нестерова повесили проворовавшегося князя Гагарина. Следом казнили самого Нестерова и троих его подчинённых: обер-фискал нахапал взяток на 300 тысяч рублей. Чиновникам отрубили головы, а Нестерову раздробили ноги-руки, проволокли до места казни, там бросили лицом в кровь казнённых и отрубили голову. Чиновников помельче рангом пороли шпицрутенами, клеймили и ссылали в Сибирь.

При Екатерине II борьба со взятками вышла на новый виток. Императрица решила достойно платить и смягчить наказания. При ней за взятки уже не казнили, а лишь штрафовали на сумму в пять раз больше взятки, пороли, сажали в остроги и отдавали в солдаты или в арестантские роты.

Однажды Екатерина II чуть не казнила мздоимца, это был случай с регистратором Яковом Ренбергом. Он умудрялся брать мзду с каждого, кто получал гражданство Российской империи. Но и на этот раз императрица "из милости" сослала регистратора навечно в Сибирь.

Наказания для знати Екатерина определяла сама. Она прекрасно знала, что её высшие сановники — канцлер Бестужев-Рюмин, вице-канцлер Воронцов, её фаворит Потёмкин — берут взятки и этим богатеют. Она и сама до восшествия на престол брала деньги у английского короля, намереваясь расплатиться "услугами".

Поэтому на проделки окружения императрица смотрела сквозь пальцы. Например, генерал-прокурора Александра Глебова за сомнительные сделки с винным откупом в Иркутске всего лишь сместили с должности, а позже даже назначили генерал-губернатором Смоленска и Белгорода. Но тот воровать не перестал и в конце концов был отстранён от службы.

В конце XVIII века чиновничий аппарат России разросся, зарплата стала маленькой. Для 84% госслужащих служба была единственным источником дохода. Канцеляристы по вечерам подрабатывали лакеями и кучерами. Зарплата кучера тогда была 400 рублей в год, а чиновник получал 200. Но в 1815 году чиновникам запретили совмещение, и они стали брать взятки.

По Уложению о наказаниях 1845 года за мздоимство чиновникам XIX века грозили лишение дворянства, порка, отправка в солдаты, ссылка в крепостные рабочие команды, ссылка в Сибирь и каторга. За казнокрадство наказывали лишением должности и требовали возместить убытки, но могли и посадить в острог.

Пороть чиновников перестали только в конце XIX века. При Николае II казнокрадов или взяточников отправляли в арестантские роты, сажали на год в тюрьму, лишали места и штрафовали на сумму, в четыре раза превышающую сумму взятки.

Крупные чиновники не перестали воровать и брать взятки. В начале XX века на этом поприще отличился градоначальник Санкт-Петербурга генерал Николай Клейгельс. Он сумел украсть у государства невский речной трамвай. Увёз корабль в имение и пустил плавать по озеру. А когда его назначили генерал-губернатором в Киев, утащил к себе всю дорогую мебель из губернаторского дворца.

Наказания Клейгельс не боялся, так как пользовался покровительством царя. Николай II, узнав о прегрешениях протеже, лишь развёл руками: "Уж если у нас так воруют, значит, у нас есть что воровать!"