За чьи грехи расплачиваются жители Германии, утопленные в собственных домах, и кто за это ответит

Где находится федеральная земля Северный Рейн – Вестфалия, вы можете по карте посмотреть. Там вы увидите, что это район, который близок к Бельгии и Франции. И на весь этот регион обрушились циклон и дожди. С самого первого дня (а точнее, ночи) стало понятно, что больше всех страдает Германия. Один за другим начало смывать маленькие уютные фахверковые города, которые все так любят смотреть на картинках в книжках немецких сказок.

А потом, когда число погибших перевалило за восемьдесят, а число пропавших без вести за тысячу, стало ясно, что это уже политическая проблема. Причём, как мы видим, и причины такой катастрофы политические, с одной стороны, а с другой — она будет нести политические последствия.

Дело в том, что исторически за этот регион отвечает партийный деятель правящего ХДС Армин Лашет, который только что был выдвинут кандидатом в канцлеры на предстоящих осенью выборах. И от того, как он справится с бедой, будут напрямую зависеть его шансы. Он пока справляется — он даже не берёт с собой на выезд съёмочные группы и толпу журналистов, что говорит о нём хорошо.

Но картинка "будущий канцлер в резиновых сапогах на месте наводнения" уже засела в голове публики. Хотя если количество погибших будет увеличиваться, то никакие картинки не помогут.

Полторы тысячи пропавших без вести — это те, кого не могут найти родственники и соседи. Во многом потому, что первым делом погибла сотовая связь, которая в таких маленьких немецких городах и без того дохлая. Правительство Меркель оставило 800 мёртвых зон для сотовой связи по самой богатой стране Германии. Там не ловится ничего — даже EDGE. А после наводнения, когда рухнули вышки, закоротили кабели и вымокли серверы, не осталось ни сотовой связи, ни интернета. С отличными показателями цифровизации пришла Меркель к 17-му году своего правления. Рухнули даже серверы её собственной партии ХДС, расположенные в земле Северный Рейн – Вестфалия.

В соседней Бельгии сейчас около пятидесяти погибших при прочих равных условиях. Только в Бельгии не смывает целиком города, под обломками собственных домов не гибнут люди, которых просто не могут найти и спасти, даже если они ещё живы. Это всё выпало на долю Германии. Почему?

Как говорит публицист Дмитрий Петровский, "мы привыкли думать, что Германия — страна первого мира, а это не так". Подтверждаю, потому что мы с Дмитрием параллельно наблюдаем процессы превращения Германии в страну третьего мира — начиная с коррупции, заканчивая неспособностью проводить и заканчивать серьёзные проекты, требующие инженерного искусства. Один пример — позорное строительство берлинского аэропорта Бранденбург, растянувшееся на семь лет с тотальным воровством и некомпетентностью.

Десятилетия гидротехнические сооружения городов вокруг Рейна приходили в упадок, одновременно производилась интенсивная застройка городов, основа которых — древние фахверковые дома, которые являются исторической ценностью, и их капитально ремонтировать вообще нельзя. Инженеры требовали расширять и укреплять стоки и системы. В ответ получали разговоры про всемирное потепление и борьбу с изменением климата. Деньги на "борьбу" есть, а денег на гидротехнику не оказалось. Правда, ещё хуже будет, если выяснится, что деньги таки дали, но их тупо украли. Теперь это обычное дело для "честной Германии".

Точно так же как мародёрство. Раньше такого в Германии не было — чтобы во время общей беды кто-то грабил магазины. Это как-то из области Ближнего Востока или BLM. Но так как немецкие политики очень старательно насаждали на немецкой земле всю эту фальшивую "Сирию" и поддерживали BLM, то неудивительно, что традиции "лутинга" пришли вместе с ними и на немецкую землю. Разграблены затопленные магазины в таких городах, как Штольберг и Эрфтштадт. Последний, впрочем, в данную минуту окончательно смывает.

Результатом катастрофы всё же, я думаю, будут только очередной призыв сплотиться с правящей партией в борьбе по защите климата и прочие пустые слова. Потому что в противном случае надо кого-то сажать. А на носу выборы.