Уроки августа 91-го: Почему период полураспада после ГКЧП до сих пор отравляет Россию

Солнца уже не было над Москвой. Потом пошёл дождь, и он шёл три дня. Три дня дождя отметили конец эпохи.

Почему-то, несмотря на весь мой протестный дух, мне уже тогда было не по себе. Мне вдруг стало жалко всех нас, плохо одетых и утомлённых бытовыми лишениями людей, было жалко промокших под дождём растерянных срочников-танкистов, моих ровесников.

Было жалко, что что-то ушло безвозвратно, независимо от того, кто победит.

Через несколько лет после того августа, в начале 90-х, я случайно шёл через парк моего детства, где стояла заколоченная летняя эстрада, там в детстве меня вытащил на сцену ряженый Дед Мороз и позвал станцевать, а я испугался и заплакал. Сцена развалилась, и в развалинах зеленели стёкла разбитых бутылок. От качелей, на которых я с замирающим сердцем катался с отцом, остались лишь обглоданные гнилью столбы, автодром был закрыт и проржавевшие машинки стояли в углу.

Это были руины какой-то древней цивилизации, навсегда ушедшей, и от которой нас отделяли всего несколько лет.

Если думать о событиях августа 1991 года, то остаётся ощущение нереальности и фантасмагории. Спустя годы выясняется, что Горбачёв хотел усидеть на всех стульях сразу и оказался посмешищем — гэкачепистов подставил и предал, Ельцина не переиграл, республикам и народу надоел своей деятельной импотенцией.

Факты, которые вскрываются спустя годы, говорят нам о закулисье и интригах всех против всех в разваливающейся стране — банкет в здании Белого дома "для своих", пока на улице мокнут студенты с арматурой в ожидании штурма. Уезжающие по вечерам на дачу "путчисты". Телерепортёры, выдающие в эфир кадры баррикад. Незалежный украинский лидер Кравчук, призывающий в эфире программы «Время» поверить ГКЧП. Присягнувший на верность Союзу диссидент и грузинский сепаратист Гамсахурдия. Танки без боекомплектов и застрелившийся министр внутренних дел. Где ещё набрать в истории такой сконцентрированный паноптикум, микс трагедии и лютого треша? А 19 августа 1991 года всё набралось.

Запись обращения "блокированного" в Крыму президента СССР, которую прятали в трусиках горничной — это уже какой-то Pulp Fiction. А ведь всего поколение назад строили ГЭС, города за Полярным кругом, побеждали в войне и мечтали заселять планеты. А теперь вот трусики немолодой горничной. "Мелко, Хоботов".

История всегда делается на наших глазах, но то, что это история, мы понимаем спустя годы. В августе 91-го было понятно, что творится история. Сконцентрированность событий и персонажей до сих пор расхлёбывают мемуаристы и историки, а очевидцы путаются в воспоминаниях, как в страшных снах. Кто с кем, куда, зачем и по каким причинам?

Один знакомый спросил недавно: "Ты был тогда у Белого дома?" "Был", — ответил я. "И я, — сказал он. — А вот дали бы они поверх наших голов предупредительный залп, может, мозги бы нам вправили и страну сохранили…"

Но никакого залпа быть не могло и ничьи мозги вправить было невозможно. Если Горбачёв до сих пор твердит про борьбу белого с чёрным, и в 90 с лишним лет не прибавил способностей к аналитике, то чего требовать от простых людей в августе 91-го?

Всё, что происходит, происходит потому, что по-другому произойти не может.

Советский Союз умирал не потому, что строй и формация. Не потому, что коммунисты и плановая экономика. А потому что выдохлись люди, которые его населяли. Когда лидер страны прячет плёнку в трусы горничной и с гордостью об этом рассказывает. Когда противостоящий ему Ельцин пьёт в подвале Белого дома и готовится сбежать в американское посольство. Когда министр обороны посылает солдат без боекомплектов. Когда директора заводов ждут возможности продать их на аукционах. Когда лидеры республик втайне мечтают стать полноправными властителями в своих уделах. Когда путчисты предпочитают цековскую дачу амбразуре. Когда вся энергия масс выливается только в свержение памятника на Лубянке и битьё стёкол в магазинах. Где ты, Брут, где ты, Марат, где вы, Ильич, Альенде, Че и Фидель? Пустота, межрегиональная группа и ставропольский обком пришли на ваше место.

Может, и лучше, что не было в тот момент пассионариев вокруг. Всё тихо распалось и почти бескровно. Но проблема в том, что тихий омут затягивает медленно.

Трёх человек, погибших в Москве в августе 1991-го, хоронили всей столицей. Ельцин просил прощения, что не уберёг.

Через несколько лет все собьются со счёта, сколько человек надо похоронить.

В августе 2021-го в Донбассе хоронили останки погибших в августе 2014-го. И какое отношение это имеет к августу 1991-го? Просто он не закончился. Потому что не может закончиться то, что толком не начиналось — карикатурный путч, бездарные лидеры, уставшие обыватели, молодёжь, которая хочет джинсов и фастфуда. Будущее покоряется тем, у кого есть идеи, а не список для магазина. Для этих оно оборачивается трагедией.

Хотелось бы верить, что наше поколение это поняло. Потому что главный урок августа 91-го в том, что история не прощает тех, кто её лениво проживает и у кого нет страсти эту историю творить.

И нам ещё долго жить в мире, в котором расходятся волны от взрыва, который мы тогда, в дождливом августе 91-го, наивно и радостно посчитали хлопком фейерверка.