Горе Беслана: Как происходил захват школы террористами и её освобождение в 2004 году

17 лет назад на Россию обрушился один из самых страшных ударов в её новейшей истории. Захват бесланских школьников террористами на многие месяцы стал главной темой для обсуждения, да и сейчас вызывает море эмоций. Однако за годы, прошедшие с того чудовищного сентября, трагедия обросла морем мифов и домыслов.

Для чеченских боевиков Беслан стал апогеем продолжавшейся годами террористической кампании. В 2000 году в Грозном, Аргунском ущелье и селе Комсомольском была разгромлена их "полевая армия", а в 2002 и 2003 годах на спад пошли и партизанские вылазки. Убитых и пленных оказывалось некем заменить, многие предпочитали сложить оружие или уехать в эмиграцию. Лидеры сепаратистов отлично понимали: в ближайшие годы им светил полный разгром.

Чтобы дать шанс выжить своему движению, боевикам требовалось поменять не просто тактику, а весь стиль войны. В течение нулевых годов совершились два ключевых поворота в их стратегии. Во-первых, война выводилась за пределы Чечни. Теперь их усилия сосредотачивались ещё и на Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии.

Второй элемент новой стратегии подполья состоял в смене ключевой цели. Террор как метод практиковался и ранее, но чаще — в качестве дополнения к атакам против солдат и офицеров российских войск. Уцелевшие лидеры сепаратистов, в первую очередь Шамиль Басаев, прекрасно помнили, какой сокрушительный эффект произвёл теракт в Будённовске в первую войну. Теперь же предстояло довести разрозненные теракты до полноценной кампании.

2002 и 2003 годы стали временем постоянных терактов в глубине России. Захват театрального центра на Дубровке, атаки смертниц, взрывы бомб в кавказских республиках за пределами Чечни — боевики рьяно воплощали в жизнь свою новую стратегию. Однако пиком террористической кампании стал 2004 год.

В течение всего нескольких месяцев бандиты успели дважды подорвать московское метро. Они совершили несколько эффектных вылазок в самой Чечне, а в ночь на 22 июня атаковали Ингушетию. Затем 24 августа смертницы взорвали два пассажирских самолёта. Это были поистине чудовищные месяцы.

Боевикам требовался по-настоящему грандиозный теракт, такой, который выламывался бы из ряда даже по меркам террора на Кавказе; такой, который всё же загнал бы страну в безвыходное положение и вызвал бы паралич воли.

Школа, с точки зрения террористов, была отличным вариантом в качестве объекта для атаки. Дети меньше способны к сопротивлению, а психологически их захват в огромной степени умножает эффект от теракта. К тому же школа не АЭС и охраняется слабо. Беслан также был выбран неслучайно. Дело в том, что между осетинами и ингушами существовала напряжённость из-за пограничного вооружённого конфликта начала 90-х годов, поэтому в банду включили довольно много ингушей, а для захвата выбрали осетинский городок. Единственный выживший террорист показал на допросе: "Когда мы спросили, зачем это делать, нам ответили, что надо развязать войну по всему Кавказу".

У властей сведения о готовящемся теракте имелись очень смутные. Оперативная информация о возможном нападении на школу (абстрактно, без конкретизации, что это будет за школа) поступила в МВД только вечером 31 августа. Довести её до мест просто не успели.

Отряд, назначенный для нападения на Беслан, собрался в конце августа в лесном лагере в Ингушетии. В банду вошло 32 человека. Это были опытные боевики, многие ранее попадали в поле зрения милиции, причём в связи с причастностью не только к террору, но и к общеуголовным преступлениям. Главарь банды Руслан Хучбаров попал в подполье после того, как его объявили в розыск за убийство, ещё один бандит уже был осуждён с отсрочкой исполнения приговора. В качестве транспорта использовали ГАЗ-66, в который террористы набились под завязку.

Позднее рассказывали, что боевики будто бы давали взятки на постах по дороге, но Беслан выбрали в том числе потому, что никаких постов по пути и не было. Единственного встреченного милиционера, который попытался досмотреть грузовик, захватили в заложники.

1 сентября поутру грузовик с боевиками подъехал к средней школе № 1 города Беслана, где как раз началась праздничная линейка. Ближайшие дни стали немыслимым кровавым кошмаром.

Когда во двор школы ворвались боевики, поначалу никто ничего не понял, но выстрелы и крики быстро внесли ясность. Одного из отцов на глазах у детей тут же расстреляли на месте — для демонстрации серьёзности намерений. Детей, педагогов и родителей согнали в спортзал — 1128 человек в маленьком помещении. Чтобы заставить заложников молчать, у них на глазах расстреляли ещё одного мужчину. Затем заставили выбросить телефоны — угрозы новых расстрелов возымели эффект: из толпы полетели трубки.

Из отделения милиции, которое от школы всего в десятках метров, прибежали патрульные, но они ничего не могли сделать — в перестрелке был убит один боевик и всё. В это время в зале монтировали подрывную цепь. Это были и кустарные, но мощные бомбы, и армейские противопехотные мины. В это время другие террористы взламывали полы. Позднее этот эпизод породил новые слухи: мол, оружие спрятали в школе заранее. На самом деле незадолго до трагедии в школе делали ремонт силами учителей и родителей, и схрон, конечно, нашли бы. Бандиты просто учли опыт "Норд-оста", куда одна из альфовских штурмовых групп ворвалась через подвал, и теперь старались заранее вскрыть все подвалы.

Наружу за время осады передали две записки. В одной обещали новые расстрелы, если будут отключены связь или свет или если по террористам откроют огонь. В другой — выдвинули политические требования Басаева о признании "Ичкерии". Террористы устроили из школы маленькую крепость: окна закрыли пластиковыми щитами и завалили мебелью, проходы баррикадировали и минировали. В качестве рабочей силы использовали мужчин. После возведения баррикад их расстреляли. Тела выбросили в окно.

В это время снаружи пытались понять, что делать и как освободить заложников. Аврально составлялись списки людей, оставшихся в школе. Именно с учётом заложников связан один из живучих мифов о трагедии. Один из местных чиновников на расспросы журналистов заявил, что в списках 354 человека. Речь шла только о том, что 354 фамилии уже точно известны, но в дальнейших интерпретациях речь шла уже о том, что в школе именно такое количество заложников. В Беслан стягивались войска, включая отряды "А" и "В". Однако пока им приходилось стоять подальше от школы: изнутри стреляли на любое шевеление.

На переговоры террористы шли крайне неохотно. На второй день осады Хучбаров согласился отпустить только грудных детей: малыши не понимали угроз и кричали. Их вывел президент Ингушетии Руслан Аушев. Именно тогда сделана одна из самых известных и трогательных фотографий Беслана — офицер местной милиции Эльбрус Гогичаев выносит из школы шестимесячную Алёну Цкаеву.

Между тем в школе обстановка ухудшалась с часу на час. Террористы посадили детей на сухую голодовку. Женщину, умолявшую хотя бы намочить платок для её ребёнка, заткнули обычным образом — ударом приклада. В туалет тоже отпускали очень редко, и зал медленно погружался в грязь. Чудовищная жара, миазмы, жажда. Снаружи школы перемещались бесконтрольные толпы местных ополченцев, оснащённых не только охотничьим оружием, но и автоматами, оставшимися со времён вооружённого конфликта 90-х годов.

В это время в штабе операции по спасению заложников (руководство осуществляло местное отделение ФСБ) отчаянно пытались найти хоть какой-то выход из ситуации. Чтобы в таком положении дать команду на штурм, надо обладать просто стальной волей. Чтобы хотя бы облегчить положение заложников, попытались связаться с Асланом Масхадовым. Однако политический лидер боевиков не выходил на контакт. Судя по всему, у него просто сдали нервы.

Шёл третий день противостояния. Часы тикали безостановочно: к концу третьего дня в школе должны были появиться первые погибшие от обезвоживания, через сутки смерть стала бы массовой. Хучбаров требовал, чтобы велись переговоры с Масхадовым, но тот прятался. Требовалось что-то решать. Основные силы "Альфы" и "Вымпела" отрабатывали штурм школы на похожем здании, найденном, правда, на серьёзном расстоянии. Около школы остались только дежурные силы. Все понимали, что штурм — это огромные жертвы, но если оставить всё как есть, значит, обречь всех детей на мучительную смерть от жары и, главное, — обезвоживания. Однако события развивались уже помимо чьей-то воли.

В первой половине дня к зданию подъехала небольшая группа спасателей МЧС. Они договорились с Хучбаровым об уборке трупов, выброшенных из окон в первый день. Два спасателя встали под прицелом, два других начали таскать тела.

Террористы перегнали часть заложников в тренажёрный зал и начали минировать ещё и его. Для этого им требовалось поменять расположение бомб. Однако самодельные взрывные устройства имеют принципиальный недостаток — ненадёжность. Конкретный механизм взрыва точно определить уже нереально. Однако можно точно говорить, что первые взрывы произошли именно изнутри. Для спецназа начинать штурм в момент, когда два из трёх штурмовых отрядов отсутствуют возле школы, зато прямо перед ней находятся эмчеэсовцы, было бы безумием.

К тому же школу со всех сторон снимали журналисты множества СМИ, включая западные и оппозиционные, — и ни одна камера не зафиксировала следов попадания в школу снаружи, которые можно было бы идентифицировать как результат выстрела извне до взрыва внутри. Факт состоит в том, что взрыв был инициирован именно террористами — случайно. По крайней мере, именно такой вывод сделали эксперты ФГУП "Базальт" и ЦНИИ имени Карбышева, изучавшие обстоятельства первых взрывов, а лучших специалистов по взрывотехнике в России просто нет.

Однако, случайно или намеренно они взорвали свои бомбы, не имело уже никакого значения. Взорвалась не вся подрывная цепь, но всё-таки сдетонировавшие бомбы убили и ранили сразу сотни людей. Все способные ходить тут же ринулись наружу. По бегущим открыли бешеный огонь: у террористов имелось множество разнообразного оружия, включая пулемёты и гранатомёты. Снаружи попытались связаться с террористами и объяснить, что это не штурм. В ответ в рацию орали: "Мы пришли умереть, Аллах акбар!"

Дежурные стрелки "Альфы" и "Вымпела" подавляли огневые точки, но школа имела довольно сложное устройство и многие позиции, с которых били по убегающим детям, были просто вне досягаемости для огня. Одновременно к школе бросились местные ополченцы, пытавшиеся стрелять по террористам, но страшно умножавшие хаос и безумие. Через весь Беслан к школе неслись отряды спецназа, находившиеся далеко от места действия. В это время боевики сгоняли уцелевших и тех, кого они смогли перехватить, в школьную столовую.

Несколько офицеров спецназа, солдат и милиционеров смогли подобраться к окну тренажёрного зала, смежного с общим спортивным. Военные вырвали решётки и вытащили из тренажёрки кого смогли.

Одна из реактивных гранат, вылетевших со стороны столовой и флигелей, вызвала пожар в спортзале. Он начался спустя уже десятки минут после начала бойни. Тушить огонь пожарные не могли — всё, что появлялось в зоне досягаемости террористов, немедленно обстреливалось.

Около половины третьего из школы попытался выбраться Нурпаши Кулаев — единственный выживший террорист. Его с трудом отобрали у толпы, пытавшейся линчевать душегуба. Около трёх начался финальный штурм. Позиции боевиков за пределами столовой, где не было заложников, обстреляли "шмелями". Впоследствии лозунг "Огнемёты против детей" стал одним из ключевых для боевиков и сочувствующих им. В реальности "Шмель" не является классическим огнемётом, поражающим цель за счёт струи пламени. Как парадоксально ни прозвучит, он вообще не оказывает зажигательного действия, штатный термобарический боеприпас поражает цели ударной волной.

Впоследствии на следственном эксперименте аналогичными "шмелями" стреляли по деревянному зданию — цель развалилась, но не загорелась. Стрельба "шмелями" велась по чердаку одного из флигелей, с которого бил снайпер, перед этим застреливший вымпеловца перед школой. Здание крупное, и все зафиксированные попадания относятся к помещениям, где никаких заложников уже не было, а между ними и чердаком оставалось не только большое расстояние, но и бетонные перекрытия.

"Альфа" и "Вымпел", полностью сосредоточившиеся перед школой, пошли на штурм столовой. В атаку шли в том числе раненые офицеры, способные самостоятельно перемещаться.

Террористы выставляли детей в окна и били из-за их спин. Решётку первого этажа удалось вырвать бронетранспортёром, и внутрь ворвался спецназ. Офицеры были скованы толпами мечущихся заложников, террористы этих ограничений не имели — просто стреляли веером и метали в толпу гранаты. Со слов заложников, стали известны некоторые подробности гибели части офицеров "А" и "В": люди накрывали эти гранаты собой…

За время этого безумного боя накоротке последних детей вывели из школы. После этого у уцелевших террористов не было ни малейшего шанса. Их добили уже по темноте — сосредоточенным огнём гранатомётов и даже танка.

В результате теракта в Беслане погибло 334 человека, включая 186 детей, десять офицеров спецназа, девять человек из состава спасательных служб и МВД. Кроме того, был убит 31 террорист, последний выживший, Нурпаша Кулаев, был приговорён к пожизненному заключению.

Беслан стал самым катастрофическим терактом в новейшей российской истории. Басаеву удалось поистине идеальное убийство — безжалостное, на глазах у всех, под прицелом телекамер. И жертвами на этот раз стали дети. Однако перелома в войне не произошло. Обгоревшие руины школы № 1 в Беслане стали жутким памятником человеческой жестокости и человеческим страданиям — но после Беслана Басаев и Масхадов не добились никаких политических целей и понеслись навстречу своей бесславной гибели.