Почему латыши пишут историю концлагеря на основе воспоминаний коллаборационистов

Ох, как бы латышские нацисты хотели, чтобы русским кто-то стёр память и чтобы историю можно было переписать набело. В ней не нашлось бы места ни убитым детям с русыми волосами, ни расстрелянным евреям, ни замученным военнопленным, ни жертвам операции "Зимнее волшебство". Латышские эсэсовцы были бы белыми и пушистыми, и исчезла бы из упоминаний резня на улицах старой Риги, а сотни тысяч жертв навсегда бы замолчали в своих могилах.

Впрочем, латыши и сейчас, не стесняясь, переписывают историю Великой Отечественной войны, делая её по-европейски "удобной": да, жертвы были, что вы хотите, шла война, но совсем не в таких масштабах. Не было сотен тысяч убитых. И замученных детей тоже не было. А лагерь Саласпилс предназначался для латышских дезертиров из Vaffen SS. Они там "перевоспитывались", ходили на работу, получали посылки из дома и ни в чём не нуждались. Сколько погибло? Всего две тысячи человек, да и то от болезней. Откуда данные? Из воспоминаний помощника администрации лагеря Артура Непартса, который при наступлении Советской армии бежал на Запад. На основе воспоминаний этого человека теперь пишут исследования и пытаются выдать их за истину. Да и лагерь, как утверждают эти "историки", был совсем небольшим — на две тысячи человек. Откуда взяться стольким жертвам?

В 2008 году историк Инесис Фелдманис сообщил о новых "открытиях" латышей:

— Саласпилс не был лагерем смерти... Русские историки в 50 раз преувеличивают количество погибших. В лагере погибли только 2000 человек, при этом сам лагерь мог вместить максимум две-три тысячи человек. Откуда взяться цифре 100 000? Это была просто расширенная тюрьма. А строила его тысяча евреев, присланных из Германии.

"Расширенная тюрьма" в Саласпилсе действительно была. Но жили в ней только латыши. С русскими и евреями был другой разговор. Их не кормили, не лечили, не обеспечивали ничем и заставляли работать. Однажды в лагерь пригнали четыре тысячи военнопленных — их оставили гнить прямо под открытым небом.

— Если заключённый работал удовлетворительно, — рассказывал политзаключённый Саласпилса Станислав Розанов, — его "благодарили" десятью ударами по спине. Если работу признавали плохой, били каждый день. За "очень плохую работу" вешали... Когда из-за голода и морозов заключённые ослабевали и падали... их безжалостно пристреливали... Тех, кто не мог достаточно ловко работать, хлестали обрезками кабеля.

— Любимым развлечением коменданта Краузе было стрелять из окна в заключённых... Так была убита Тоня Фёдорова из Москвы, — вспоминала узница лагеря Э. Виба.

Розанов вспоминал, что заключённые, вылавливавшие из реки Даугавы брёвна для строительства лагеря, от голода объели всю кору с деревьев на берегу:

— Вокруг не было ни одного уцелевшего куста, ни одного стебелька. Каждый день умирали сотнями. За несколько месяцев в лагере погибли десятки тысяч военнопленных.

Условия были дикими, невыносимыми. Посуды не было, скудную баланду наливали в шапки и в полы гимнастёрок. Кто не съедал её за две минуты, у того "посуду" выбивали из рук.

Первыми обителями Саласпилса стали евреи из Чехословакии. Охранники, заметив, что евреи хорошо одеты и не оставляют в бараках ценные вещи, прибегли к хитрости. Они приносили с собой старую одежду, примечали подходящего еврея и раздевали его догола, забирая все ценности и вещи. При сопротивлении убивали, обирали и даже выламывали золотые зубы. Охраняли Саласпилс латыши. Уж не они ли, постаревшие, но всё ещё живые, сейчас маршируют по улицам Риги?

По приказу командующего полицией безопасности и СД в Риге Рудольфа Ланге плохо работавших евреев выводили на лёд Даугавы и до смерти заливали холодной водой. Жизнь была настолько невыносимой, что многие сами просили записать их в число провинившихся — искали смерти.

А вот рижских евреев в Саласпилсе действительно не было: они не добрались до лагеря. В ночь с 29 на 30 ноября 1941 года их погнали в сторону лагеря и в 20 километрах от Риги расстреляли в лесу.

— Число расстрелянных жидов измеряется тысячами, — хладнокровно писал министр иностранных дел Латвии Л. Сейи. — Но не видно, чтобы латыши жалели жидов...

До войны в Риге было 80 тысяч евреев. Когда советские войска вошли в город, там оставалось 140 евреев.

Однако без заключённых лагерь не остался: глава айнзатцгруппы "А" Шталекер сообщал начальству, что уже в декабре 1941 года в лагерь были направлены 20 тысяч евреев. А генерал Еккельн на суде показал, что в Саласпилс еженедельно прибывало по два-три эшелона с евреями, то есть по две-три тысячи человек.

Если в лагере могли одновременно находиться две–три тысяч человек, куда исчезали остальные? Еккельн даёт этому факту исчерпывающее объяснение:

— В Саласпилсе мы расстреляли примерно 87 тысяч евреев, прибывших в лагерь...

Слова Еккельна подтверждал заключённый Карл Симсен из Шверина. На его глазах нацисты убили две тысячи евреев. Их увозили из лагеря в машинах-душегубках. Была найдена и трофейная карта, на которой нацисты скрупулёзно отмечали, где хоронили жертв. Цифры на ней заставляют волосы на голове шевелиться. Здесь отмечены поля, на которых закопали 35 238 убитых; 136 421 убитого; 41 928 и 963 убитых.

9 апреля 1943 года шеф СД и полиции безопасности сообщал в Берлин, что во время операции "Зимнее волшебство", когда немцы решили зачистить полосу вдоль латвийской границы, за три месяца "137 бандитов убито в бою, 1807 пособников расстреляны, 51 арестован, свыше 2000 человек, не уличённых в пособничестве (это белорусские женщины и дети) были... направлены в лагерь Саласпилс". Поистине какая-то резиновая "расширенная тюрьма".

В Саласпилсе детей у русских женщин отбирали, самих их отправляли в рабство в Германию; многие матери сходили с ума от разлуки. Детям была уготована ещё более страшная участь. Двух- и трёхлетние малыши попадали в руки команды нацистских докторов, которых возглавлял Майзер. Он ставил над русскими детьми чудовищные эксперименты, вкалывая им яды или добавляя их в пищу. Многие малыши были постепенно умерщвлены с помощью доз мышьяка. У других фашисты просто брали кровь. Тех, кто сопротивлялся, привязывали к кроватям.

Историк из Латвии Влад Богов в архивах выяснил, что количество детей в Саласпилсе в одно время составляло 43% от общего количества узников. Немецкий историк Гертруда Шнайдер в своих трудах признаёт, что эксперименты над русскими детьми были. Однако цели экспериментов до сих пор не известны.

Маленькие узники жили в бараках без ухода. За младенцами ухаживали четырёх- и пятилетние дети. Каждое утро из барака выносили десятки замёрзших маленьких тел. Их сжигали за оградой лагеря, хоронили в канавах и бросали в выгребные ямы. Русские дети для латышей были хуже мусора. Санитарка лагерной больницы В. Веске признавалась, что из 120 больных детей каждый день умирали пятеро — "от истощения, неоказания помощи и умышленного убийства". Побывавшая в этой больнице врач Высоцкая пришла в ужас от увиденного. Умиравшие малыши были "синие до прозрачности", со вздутыми животами. Остальные — чесоточные, истощённые, все с температурой.

— У меня было впечатление, что все они чем-то отравлены... — позже говорила она.

Другая женщина — А. Алексеева — сумела за подарки проникнуть на территорию лагеря. Она хотела спасти хотя бы одного ребёнка.

— Политзаключённые, с которыми я случайно имела возможность говорить, — вспоминала она позже, — мне рассказали, что у детей берут кровь и потом они умерщвляются какими-то уколами. Я лично видела, как из барака, где находились в нечеловеческих условиях дети всех возрастов, выносили большую бельевую корзину с трупами грудных детей. Мальчик, которого я взяла на воспитание, после взятия крови и от голода был так слаб, что я сомневалась, смогу ли спасти его.

В марте 1943 года в лагере находилось до 1100 детей, а всего через него прошло не менее 12 тысяч детей. Но это неточно: порядковые номера, которые присваивались малолетним узникам, заканчивались на № 17683, детей могло быть больше. Некоторых из них сумели спасти монахини из рижского православного монастыря и община староверов — они охотно брали детей к себе. Около двух тысяч детей было роздано местным фермерам в качестве дармовой рабсилы, но были и такие жители Риги, которые действительно хотели им помочь.

Латвийские историки утверждают, что в лагере погибло не больше двух тысяч человек. Эта цифра взята из воспоминаний коллаборациониста Артура Непартса.

Действительно, советские следователи провели полную эксгумацию тел погибших только на Гарнизонном кладбище Саласпилса и в самом лагере. Были найдены групповые могилы детей; в общей сложности было найдено 640 тел. Вскрыть полностью остальные захоронения в 1944 году было физически невыполнимо: были найдены огромные ямы, наполненные человеческими телами, размерами 50 X 5 метров и более. Глубина могил достигала четырёх метров. Надо помнить, что вскрытие могил такого масштаба — занятие не для слабонервных. Рижская земля буквально сочилась гноем и была наполнена смрадом от разлагающихся человеческих тел. К тому же всё ещё шла война, рядом уже орудовали "лесные братья". Захоронения были найдены в Бикерниекском лесу, в Дрейленском лесу, на станции Щикаратаве, на канатной фабрике и ещё в 14 местах.

Поэтому количество жертв подсчитали просто: прикинули, сколько тел могло быть в одном кубометре земли, и помножили на площадь найденных могил. Получилась цифра в 100 тысяч человек — население целого города. Жертв могло быть и больше.

"Чтобы восстановить справедливость", латыши собирают воспоминания вчерашних нелюдей — коллаборационистов и эсэсовцев. А зайти следовало бы с другого края — с масштабных раскопок. Но на такое власти Латвии не пойдут: открывшиеся кости узников лагеря Саласпилс и других лагерей могут заговорить так громко, что заглушат голоса и политиков, и проплаченных ими учёных.