Как решение Путина изменило большую геополитическую игру

21 февраля для всех сторон украинской гражданской войны (Украины и самопровозглашённых на тот момент республик Донбасса), а также внешних игроков (США, России и ЕС) наступила новая реальность. Владимир Путин признал независимость ДНР и ЛНР, а 22 февраля Совет Федерации ратифицирует подписание с ними соглашений о дружбе и сотрудничестве. Символично, что это решение будет принято ровно через восемь лет после того, как в 2014 году Запад создал на Украине свою новую реальность, поддержав госпереворот. Принцип бумеранга в истории ещё никто не отменял.

Вопрос теперь лишь в том, какова будет эта реальность. Каковы будут в ней риски и возможности для всех участников украинской драмы?

В выигрыше, безусловно, остаются ЛНР и ДНР, население которых встретило указ Путина салютами и праздничными гуляниями. Половина их мечты — то есть признание со стороны России — реализовалась, а вторая половина (вхождение в состав РФ) не за горами. Но даже без официального вхождения интеграция с Россией пойдёт полным ходом, ведь Москва больше не сдерживает себя какими-то пунктами Минских соглашений (которые она стремилась выполнять даже на фоне откровенного саботажа со стороны Украины). Кроме того, с их головы снимается потенциальный дамоклов меч украинского вторжения — отныне границы ЛНР и ДНР будут защищать российские войска, которые уже вошли на территорию признанных Москвой республик.

Россия тоже в выигрыше. Да, мы получим санкции, но, как верно сказал Владимир Путин, "предлог для очередной санкционной атаки всегда будет найден или попросту сфабрикован, причём вне зависимости от ситуации на Украине". И тем самым передал большой привет западным болванам, которые своим подходом "вводим санкции за всё, что только можно" выхолостили санкционный инструмент, заставили Россию перестать их опасаться. Москва поступила правильно со многих точек зрения. С моральной — нельзя было не поощрить людей, которые восемь лет умирали за российский мир. С политической — нельзя было и дальше отделываться "озабоченностями", когда Киев демонстративно не соблюдал Минские соглашения, а Запад не только закрывал глаза на его поведение, но и обвинял в этом несоблюдении Россию. С геополитической — Штатам нужно было показать, что если они не готовы договариваться с Россией о справедливой системе безопасности в Европе, то Москва будет защищать свои интересы в одностороннем порядке. Наконец, с дипломатической — признание независимости ЛНР и ДНР, как говорилось выше, было промежуточным шагом, и дальнейшее движение России в этом направлении будет зависеть от того, насколько Запад и Украина усвоят урок.

Что же касается Киева, то чисто теоретически он тоже мог бы остаться в выигрыше. Во-первых, Украина теперь не обязана соблюдать Минские соглашения, а значит, федерализироваться и демонтировать нынешний майданутый проект "Анти-Россия". Во-вторых, сброшена ноша Донбасса — украинские эксперты не раз и не два писали о том, что Украине интеграция Донбасса (с его русским населением, ненавидящим Майдан) не нужна, что тянуть такую электоральную и финансовую ношу Украина не будет.

Однако Зеленский объяснить этот прагматизм населению не может. С другой стороны, не может он и как-то жёстко ответить (что от него требуют националисты). Во-первых, потому что Вашингтон такой команды не давал (заметим, что в ходе обращения к населению украинский лидер даже не заявил о разрыве дипотношений с Россией — его выступление было максимально аморфным), и во-вторых, потому что какие-то силовые действия против ДНР приведут к катастрофичным последствиям для Украины. Зеленский наверняка смотрел выступление Владимира Путина и не мог не отметить ту жёсткость, с которой российский лидер говорил об украинском руководстве. Как называл это руководство "теми, кто захватил и удерживает власть в Киеве", то есть по факту не признавал их легитимность. А значит, если Зеленский решит потрафить радикалам (как украинским, так и из числа американских политиков) и начать боевые действия в Донбассе, Украина не только потеряет армию, но и, вероятно, новые территории. Прежде всего остатки Луганской и Донецкой областей (которые ЛНР и ДНР официально считают своими), а то и другие регионы. Напомним, что в 2008 году один такой сильно умный руководитель напал на российские войска — в итоге окончательно потерял не только неподконтрольные ему территории Южной Осетии и Абхазии, но и лишился тех кусков данных республик, которые грузинская армия контролировала.

В итоге получается, что Зеленский зажат со всех сторон, лишён возможности для манёвра и стремительно начинает терять и без того слабые позиции. Не исключено, что до окончания своего срока он теперь не досидит.

Наконец, Соединённые Штаты и Европа оказались на распутье. Да, они введут какие-то санкции против новых республик, против физических и юридических лиц в России. Это, так сказать, обязательная программа — как минимум для сохранения лица. Но что будет в произвольной? Выкручивание санкций на максимум — то есть принятие "адского пакета", который как минимум приведёт к резкому сближению России и Китая (и, соответственно, усилению последнего), а как максимум к большой войне? Или всё-таки Джозеф Байден расценит признание ЛНР и ДНР как то самое "малое вмешательство", о котором он говорил и которое, по его словам, может не привести к серьёзным санкциям? Расценит и, зафиксировав свою позицию относительно признания Путиным ЛНР и ДНР, продолжит стратегический диалог с Москвой о европейских делах?

Вместе, конечно же, с Европой. Тот факт, что позиция США и Германии с Францией будет консолидированной, практически не вызывает сомнения — чёткой реакции Запада нет именно потому, что пока идут консультации для выработки этой позиции. Вопрос в том, как умеренная линия Европы (которой не нужен конфликт, тем более из-за Украины) повлияет на итоговое решение Байдена?

Судя по всему, повлияет всё-таки значительно — и большое спасибо за это нужно сказать в том числе и Зеленскому, который своим неадекватным поведением (например, претензией на создание ядерного оружия на Украине) пугает Запад. Пугает и доказывает, что украинский эксперимент начинает выходить из-под контроля.