Как Renault построила автозавод для Минобороны СССР

Несколько дней назад стало известно, что московский завод Renault будет передан на баланс столицы, а мэр города Сергей Собянин анонсировал воскрешение производства машин под брендом "Москвич".

Компания Renault пришла в Советский Союз более 50 лет назад, во времена Брежнева. Французы оборудовали производственные линии сразу на двух заводах — АЗЛК и "Ижавто", причем второй стал одним из самых нетипичных советских заводов, поскольку находился в ведении Министерства обороны. В то время как советские автолюбители до хрипоты спорили, какой "Москвич" лучше: произведённый в столице или в Ижевске, на "Ижавто" готовился революционный для советского автопрома проект, который так и не был реализован.

В конце 50-х глава СССР Никита Хрущёв выдвинул лозунг "Догнать и перегнать Америку". Первоначально планировалось сделать это в сфере сельского хозяйства, а затем подтянуть и остальные направления. Во всём мире начался настоящий бум автомобилей, а в СССР число личных машин на душу населения в сотни раз уступало показателям США даже 40-летней давности. С такими данными было трудно спорить за мировое лидерство, так что Хрущёв потребовал начать навёрстывать упущенное и развернуть производство доступных легковушек.

Курировать автомобилизацию был назначен один из главных советских технократов и прагматиков Алексей Косыгин. В сталинское время технологии в СССР поступали из США, но с началом холодной войны это стало невозможным по политическим соображениям, поэтому выбор с самого начала был ограничен европейскими автоконцернами. С официальными делегациями Косыгин за несколько лет посетил все крупнейшие предприятия, и в конце концов выбор пал на итальянский "Фиат".

Уже при Брежневе с итальянцами был заключён договор о строительстве Волжского автозавода. Они не только учли все пожелания советской стороны, но и взяли на себя обязательства уладить любые политические шероховатости, которые могли возникнуть в связи с передачей СССР современных технологий.

Французы опоздали к выгодной сделке, но летом 1966 года в Москву прибыл Шарль де Голль. Незадолго до визита он объявил о выходе Франции из НАТО, что вызвало восторг в Москве. Поэтому, когда де Голль предложил Брежневу по примеру итальянцев построить в СССР автозавод, тот сразу же ответил согласием.

Первоначально планировалось провести глубокую модернизацию МЗМА — Московского завода малолитражных автомобилей (позднее его переименуют в АЗЛК), где выпускалась главная гордость советского автопрома 60-х — "Москвич". Французы должны были оборудовать завод новыми производственными мощностями и обучить персонал.

Однако в обсуждение внезапно вмешался секретарь ЦК и будущий министр обороны Дмитрий Устинов, курировавший ВПК. В итоге французам было поручено создать ещё и дублирующее автомобильное производство в Ижевске, где уже существовал знаменитый оборонный "Ижмаш". Причём новый завод, производивший автомобили исключительно для широких слоёв населения, подчинялся не гражданским ведомствам, а Министерству обороны. Строительство продолжалось четыре года, ради этого в прежде закрытый для иностранцев Ижевск даже допустили группу французских специалистов.

Причины этого решения до сих пор остаются загадкой. Зачем военным понадобился "Москвич"? Заказами ВПК был обеспечен на годы и десятилетия вперед и нужды не испытывал. На вооружении армии эти автомобили не состояли. Интерес к его продукции в министерстве быстро потеряли, что привело к проблемам с внедрением новых моделей (например, "Оду", разработанную ещё в конце 70-х, удалось пустить в производство только в последний год существования СССР).

Объяснить это решение можно политическими соображениями. Друг за другом СССР подписал два масштабных соглашения с итальянцами и французами, которые курировал глава правительства Косыгин. Сумма этих соглашений в нынешних цифрах исчислялась десятками миллиардов долларов. Всё это превращало Косыгина в слишком крупную фигуру, в то время как в ближний круг Брежнева он не входил и отношения между ними были достаточно натянутыми. Вполне возможно, что Устинов получил завод в Ижевске скорее для баланса, в качестве политического противовеса Косыгину, ну и как символ того, что ВПК всё ещё остаётся приоритетом партии.

Поскольку два автозавода дублировали производство 412-й модели, но при этом находились в подчинении разных ведомств, в кругах советских автолюбителей зародился многолетний спор на тему "Чей "Москвич" круче?".

Обладатели ижевских "москвичей" настаивали на том, что они гораздо лучше московских, поскольку на военных предприятиях СССР контроль качества был на порядок выше, чем на гражданских и брак там никогда не гнали, а все комплектующие делали на совесть. Поэтому в плане неубиваемости ижевские машины были далеко впереди Москвы.

Обладатели машин от АЗЛК, в свою очередь, ссылались на то, что в лучшие годы половина продукции завода шла на экспорт в Европу и если уж западные капризные автовладельцы оценили "Москвич" на фоне богатства выбора, то, значит, для СССР с его автомобильным дефицитом это вообще супермашина. У ижевских "москвичей", по их мнению, был гораздо менее комфортабельный салон.

Французы помимо оснащения советских заводов предлагали по итальянскому варианту передать базовую модель для производства по лицензии. Ею должен был стать Renault 16 — популярнейший хетчбэк, незадолго до этого признанный в Европе автомобилем года. Обсуждался вариант, при котором его производство могли развернуть как раз на новом заводе в Ижевске.

Машина была закуплена и испытана на советских полигонах, после чего положительно оценена государственной комиссией. По слухам, на ней катался даже Брежнев, знатный автолюбитель. Однако ей так и не суждено было стать советской классикой, как это случилось с автомобилем Fiat 124, превратившимся в "копейку".

Против базовой модели выступил главный конструктор МЗМА/АЗЛК Александр Андронов, пожалуй самый авторитетный человек в советском автопроме на тот момент. Он согласился с тем, что машина прекрасная, но только для пасторальных французских пейзажей. В СССР конца 1960-х большинство дорог были грунтовыми, в некоторых городах всё ещё встречались булыжные мостовые. "Москвичи" были разработаны с учётом этих особенностей, поэтому автомобиль Renault 16 хотя и был более комфортабелен, но уступал им по надёжности кузова и ходовой части.

Кроме того, французы предлагали для базовой модели коробку-автомат. В СССР их ставили только на "чайки", на которых возили высшую номенклатуру. Эти автомобили собирались поштучно почти вручную, а массового производства АКП в СССР не было и в целом в нём видели мало смысла. На Западе при изобилии автомобилей всё решали уже преимущества той или иной модели, а в СССР остро стоял вопрос о банальном наполнении рынка авто. В очереди на приобретение машины стояли годами, раскупали всё, что было. А установка АКП потребовала бы разворачивания новых мощностей по их производству и привела бы к увеличению себестоимости авто, которые и без того продавались по значительно завышенной цене.

В итоге от базовой модели окончательно отказались. Планировалось, что ижевский завод будет просто дублировать производство "Москвича-412". Половина производимых на АЗЛК машин сразу уходила на экспорт в Европу, поэтому за счёт ижевских мощностей намеревались насыщать внутренний рынок.

Однако Устинов поначалу имел серьёзные амбиции. В первые годы завод проявлял бурную активность. Часть талантливых специалистов удалось переманить даже с АЗЛК. В начале 70-х ижевцы представили первую собственную разработку — знаменитый Иж-2125 "Комби". Его создатели однозначно вдохновлялись несостоявшейся базовой моделью Renault 16.

Кроме того, местные конструкторы не оставили надежд внедрить в массовое производство автоматические коробки передач. Дескать, в Ижевске умеют делать не только автоматы Калашникова, но и коробки-автоматы. При этом разработка изначально шла с расчётом на то, что агрегат можно будет производить на тех же самых заводах, где делают механические коробки, а также с возможным использованием на других "москвичах".

В середине 70-х АКП успешно испытали на "Комби", но в серийное производства коробка так и не пошла. Сказалась отраслевая неразбериха. Ижевцы структурно были частью "Ижмаша", находившегося в ведении Минобороны. Военным АКП для легковушек были абсолютно не интересны. Минавтопрому, которому подчинялся АЗЛК, не хотелось финансировать разработки формально военных ижевцев. Вдобавок на московском АЗЛК в то время царила неразбериха с внедрением новых моделей. В итоге революция в советском массовом автопроме так и не состоялась.