Почему Советский Союз не мог справиться со жрицами любви

На заре Советского государства больше половины проституток признавались, что главной причиной выхода на панель была нищета. 25% причиной называли изнасилование, 10% — принуждение, а 8% говорили, что это им просто нравится. Единицы из них жили в отдельных квартирах. В основном снимали комнату сообща. Тут же жили, тут же зарабатывали деньги, отгородившись от любопытных глаз шкафом или занавеской.

С течением времени проститутки в СССР разбились на две группы — одни занимались этим от случая к случаю в надежде на подарки или подработку, а вторые были профессионалками, сделавшими проституцию основным источником дохода.

Те и другие были связаны с криминалом, бандами, блатным миром. В 1920-х годах жаргон насчитывал 31 слово, обозначающее продажную женщину. Среди них были как привычные нам "шкура", "шмара", "бикса", "лярва", "курва", "чувиха" и "профурсетка", так и такие малознакомые для обычного человека слова, как "алюра", "баруля", "бедка", "бланкета", "блатная кошка", "гарандесса", "дежурка", "мара", "маруха", "марушка", "млеха", "молявка", "скважина", "стуколка", "суфлёра", "флюра", "хипесница", "чеканка" и "шваба". Разумеется, все эти эпитеты имели свои оттенки. "Блатной кошкой", например, называли сообщницу грабителя, а "хипесницей" — проститутку, которая обирает своих клиентов. "Алюрой" — молоденьких путан, "бланкетой" именовали проститутку, имеющую бланк (разрешение). А "шмара" означала любовницу вора.

В 1920-х годах торговля наркотиками была почти на 100% в руках проституток. Многие из них заканчивали жизнь в психбольницах. Кроме того, почти 40% случаев заражения сифилисом приходилось на контакты с проститутками. Причём болезнь не заставляла этих женщин прекращать деятельность. Лечение сифилиса они совершенно спокойно совмещали с занятием проституцией.

Удивительно, но риск заболеть дурной болезнью мужчин в те годы не страшил — это считалось чуть ли не молодечеством. Больше 60% рабочих фабрик и заводов и около 50% мужчин, занятых в иных сферах, пользовались услугами проституток. С ними начинали свою половую жизнь около трети рабочих и студентов. Причём последние, пригласив женщину в общежитие, могли спокойно передавать её из комнаты в комнату. Однако сами путаны побаивались молодых клиентов, предпочитая мужчин в возрасте 35–40 лет.

Проститутки считались жертвами капитализма. В уголовном законодательстве появились две статьи — 170-я и 171-я, они карали за принуждение к занятию проституцией, за сводничество и содержание притонов, но не за само занятие. Путаны становились только свидетелями в таких делах.

Известно, что милиционеры уже тогда любили устраивать путанам "субботники", а иногда забирали в отделения девушек якобы под видом проституток или наркоманок из общежитий и насиловали их. Например, в Москве сотрудники 24-го отделения милиции в 1925 году повадились ходить в Ермаковский ночлежный дом, где выбирали себе для веселья наиболее привлекательных девушек. А осенью 1926-го участковый из 42-го отделения Павлов и агент МУРа Морозов вытащили из общежития в Гончарном переулке двух женщин, которые жили там с детьми. Увели их в отделение, заперли в камере и изнасиловали.

Не гнушались услугами путан и судьи. Например, клиентами притона в Сызрани были старший следователь Левин, начальник милиции города Андреев, инспекторы местного уголовного розыска, а также народный судья Клеймёнов, который любил, чтобы к нему приводили сразу двух девушек.

Историк Станислав Панин в статье "Продажная любовь в Советской России" рассказывает, что бороться с проституцией пытались по-разному. Были идеи начать регистрировать проституток, организовать милицию нравов. В отдельных городах на них устраивали облавы и высылали прочь. К середине 1920-х годов было решено учредить местные советы по борьбе с проституцией, работа которых сводилась к организации мастерских и артелей, швейных мастерских, домов помощи трудящимся женщинам, куда бывших путан, нищенок и беспризорниц устраивали на работу. Их бесплатно кормили, а для детей открывали детские сады.

Врачи-венерологи ездили по сёлам и городам с лекциями и объясняли последствия заражения венерическими болезнями, тут же проводили медосмотры, предлагали лечение.

В 1927 году была произведена "чистка" Москвы и Ленинграда, больше 480 отловленных путан впервые в истории страны отправились перевоспитываться на Соловки.

Несмотря на то что в Уголовном кодексе не существовало наказания именно за занятие проституцией, с середины 30-х годов торговавших своим телом женщин стали отправлять в лагеря. К этому моменту система трудовых профилакториев была свёрнута, а милицейские "тройки" получили право без суда отправлять деклассированные элементы, к которым относили и проституток, в лагеря на срок до пяти лет.