"С Клебо не разговариваем". Лыжник Ретивых — о победах наших на старте сезона

Один из лучших спринтеров мира — Глеб Ретивых в интервью Лайфу рассказал об отношениях с соперниками, конкуренции внутри сборной и о том, как игнорируется мнение лыжников при составлении календаря.

На первом этапе в Руке Глеб Ретивых занял пятое место в спринте, выйдя в финал вместе с Александром Большуновым. Александр в итоге выиграл гонку, а затем ещё и на следующий день стал триумфатором "разделки" на 15 км. Ретивых до последнего претендовал на медаль, но в конце сил на рывок не хватило.

— Глеб, как расцените старт сезона?

— Начало сезона хорошее, Саша вообще сразу всё выиграл, у меня попадание в финал, уверенно провёл предыдущие стадии. В финале не хватило сил, наверное, тех, которые потратил в полуфинале. Два момента было перед подъёмом, когда перекрыли лыжню швед и норвежец. Мне пришлось оттолкнуть Иверсена и догонять. Ну и на финише хотел сместиться на крайнюю правую лыжню, а в итоге туда ушли все, и я поехал по снегу, маленький "тормозон" был.

— Командная тактика в сборной России существует? Договаривались с Большуновым о том, как блокировать норвежцев?

— Сейчас не говорили об этом. Я понимал, что или Саша, или Клебо пойдёт впереди, поэтому смысла не было, занял хорошую третью позицию. Договорные вещи — пока такого у нас нет. Тем более в Финляндии трасса позволяет обгонять в любой момент. Если бы первым-вторым с Сашей на подъём вышел, тогда можно было бы ещё думать.

— С Клебо вообще общаетесь?

— Не общаемся, разве что очень редко. Больше с другими норвежцами, они легче идут на контакт. Может, Клебо как-то предвзято относится к нам в плане общения.

— А с одним "другом" российской сборной канадцем Алексом Харви общаетесь? Или после его слов о Сергее Устюгове — никак?

— Харви при первой же встрече после того интервью поздоровался, спросил, как дела. Непонятно, или он такой человек, что говорит и ведёт себя по-разному. С Устюговым он тоже в лифте встречался, ничего особенного не было. Было у него оправдание (если это можно так назвать), что интервью у него брали по-французски, потом переводили на английский и что-то недопоняли. Не знаю, может, что-то в словах переиначили. Что-то у него спрашивать? Да он и тебе может ответить — ребят, всё хорошо, а на самом деле по-другому думать. Но если бы у него было какое-то недовольство, мог бы подойти и сказать в лицо.

— Какую планку для себя задаёте в этом сезоне?

— Конечно, главная цель — отобраться на чемпионат мира и взять там медаль. Это возможно. Ну и хотелось бы реабилитироваться за провал в конце прошлого сезона. Два этапа провалил и из тройки Кубка мира в спринте выпал. Не справился с эмоциями после отстранения от Олимпиады.

— Настолько сильно это повлияло?

— Вся форма была перед Олимпиадой, к ней готовился, потом дальше желания не хватило.

— Истории с допингом уже позади?

— Конечно, это забыто, смысл вспоминать? Новый сезон, новые задачи.

— Сейчас в России несколько отдельных групп подготовки. Это правильно?

— Конкуренция большая, и это хорошо. Как и у норвежцев, у нас сейчас высокая конкуренция. Всем надо показывать хорошие результаты, так что я вижу только плюсы.

— Друг от друга разные группы ничего не скрывают?

Ну если кто-то скрывает, я вряд ли об этом знаю (Смеётся). Лично я — ничего. Да и летом редко пересекаемся, а во время соревнований всё нормально.

— Вы тренировались у швейцарца Рето Бургермайстера, теперь у немца Маркуса Крамера. Как вам с иностранцами?

— Мне интереснее работать с ними. Изначально была группа Рето, которую контролировал Маркус Крамер. Потом я из неё ушёл, она распалась, и год я тренировался один под контролем Маркуса, дальше два года с Каминским по решению тренерского совета, но теперь снова вернулся к Маркусу, и мне комфортно. Надо было завершить начатое, может быть, без таких пертурбаций и переходов туда-сюда.

— Вы родились в Чайковском, известном своим трамплином. В прыжки никогда не хотели?

— В прыжки я никогда не хотел, но вообще там интересная ситуация получилась. Когда я, так сказать, начинал карьеру, то три трамплина, которые у нас были, устарели и пришли в негодное состояние. Потом их долго реконструировали, время шло, я рос… А в итоге их снесли и построили новые. Я к тому времени уже давно лыжником был. Но вообще я больше по футболу. До 15 лет им занимался, у меня не было другого интереса. А лыжи начались, когда позвали на сбор. Понравилась обстановка, как всё организовано, и ушёл.

— Не жалеете? Футболисты нынче в большом почёте.

— Нет, меня всё устраивает. Хотя в тот год, когда я закончил, у нас было первое место в крае и на чемпионате России с командой Чайковского — города на 80 тысяч жителей — заняли четвёртое место. На чемпионате края я был признан лучшим игроком. Многих пригласили в юношеский "Зенит" даже. Но теперь слежу разве что за большими матчами.

— Как вам кажется, что нужно лыжным гонкам, чтобы догнать по популярности биатлон?

— А мне кажется, сейчас популярность лыжных гонок растёт, мы догоняем биатлон. Раньше их редко показывали, сейчас есть телевидение, всё иначе. Приходишь в лес, и полно народу бегает. Раньше — два-три человека.

Вопросы поднимаются на официальных встречах спортсменов. И про спринты в больших городах, и про скиатлон. Когда проводили спринт в Москве, очень много народу пришло. -20 градусов было, но никому это не помешало. Проводили в Милане. Это всем интересно — спонсорам, болельщикам. Да, есть снеговые проблемы. Нужно спросить у федерации, организаторов.

Когда была встреча спортсменов перед сезоном, на неё уже принесли утверждённый календарь. То есть мы были поставлены перед фактом. Были моменты про спринт, про то, что не стоило скиатлон убирать. Или давайте начинать его не классикой, а коньком. Много было вопросов, и недовольство было где-то, но что тут поменяешь? Программа прописана уже чуть ли не три года вперёд.