Как сын полицая решил "забрать с собой" как можно больше советских людей

"Помогите, здесь стреляют!" Это началось в 8:00 утра 27 сентября 1968 года. Была пятница, ничего не подозревающие пассажиры спешили по своим делам, кто-то курил на ступенях у центральных дверей вокзала, только что прибыла белгородская электричка. Как раз в это время на площадь выехал "воронок" с заключёнными. Неожиданно раздались автоматные выстрелы. В первые минуты никто ничего не понял, а потом люди на площади стали падать. К счастью, среди горожан и приезжих оказались ветераны Великой Отечественной. Они сразу разобрались в обстановке, кто-то запретил покупателям гастронома, находившимся в здании наискосок, выходить наружу и велел лечь на пол, другие увели пассажиров в здание вокзала.

Один из мальчишек из гастронома видел, как был убит водитель автозака. Он не знал, что вторая пуля прошила машину насквозь и убила одного из заключённых. Кто-то из раненых долго стонал и всё время шевелился. Один пассажир просто залёг прямо посреди площади и притворился мёртвым. Но многие действительно падали замертво. Вот пуля пробила голову какой-то старушке, навзничь упал на асфальт мужчина с чемоданом...

Затем невидимые стрелки стали палить по окнам соседнего дома. Но из гастронома и из здания вокзала уже звонили в милицию: "У нас стреляют!"; "Тут стрельба!"; "Помогите! Есть убитые, есть раненые". Когда на Привокзальную площадь Курска приехала скорая и загрузила одного из раненых, неизвестные злоумышленники открыли стрельбу и по врачам, но, к счастью, промазали. Наконец в милицию поступила информация, хоть как-то прояснявшая происходящее. Звонили жильцы дома № 1А на Привокзальной площади. Они рассказали, что живут на 4-м этаже и из соседней квартиры явно доносятся выстрелы.

Полковник милиции Александр Ковынев в те годы работал участковым уполномоченным, а позже был назначен начальником отдела милиции. Он рассказывал в интервью, что тут же в Курск были вызваны начальники районных отделов милиции со всем личным составом. Площадь была в ударные сроки оцеплена. В соседней с преступниками квартире милиционеры устроили штаб и решили вести переговоры.

Но неизвестные сдаваться не собирались. Когда на площадке собралась группа милиционеров, они дали через дверь автоматную очередь и заявили, что у них восемь заложников и они убьют всех, если милиция пойдёт на штурм. Но при этом злоумышленники не выдвинули никаких требований. Милиционерам было непонятно, что делать дальше. А главное, никто не знал, кто находится за дверью и сколько их.

К счастью, вскоре пришла информация о том, что из ближайшей воинской части, прихватив автоматы, сбежали два солдата-срочника. Обстановка более-менее прояснялась. Милиционеры вызвали на место командира части. Тот решил выяснить не только имена и фамилии беглецов, но и детали их биографий. И очень удивился, обнаружив, что с такими характеристиками их вообще взяли в армию.

Старшим из беглецов был Виктор Коршунов. Его отец отбывал срок в колонии за предательство: он был полицаем, во время войны служил фашистам. Очевидно, сын испытывал из-за этого комплекс неполноценности, но сам ушёл от отца недалеко: был упрямым, скрытным и жестоким, страдал депрессией, неоднократно заявлял, что хочет покончить с собой. Был исключён из института за какой-то весьма неблаговидный поступок.

При этом службу проходил старательно, имел значок "Отличник Советской армии", но в коллективе по-прежнему скрытничал, ни с кем не общался. Он смог бы дослужить без происшествий, но накануне ему пришло письмо от любимой девушки, которая сообщала, что выходит замуж.

Вторым беглецом из части оказался штабной писарь, ефрейтор Юрий Суровцев. Он был полной противоположностью Коршунова: впечатлительный, нервный юноша, он часто плакал, быстро выходил из себя, любил фантазировать. Более того, до армии лежал в психбольнице "с признаками психического инфантилизма" — то есть его эмоциональные реакции на происходящее вокруг были как у ребёнка. В штаб он попал благодаря красивому каллиграфическому почерку. В отличие от Коршунова, которому до дембеля оставалось всего ничего, Суровцев отслужил только год.

Теперь, когда стало ясно, кто из преступников главный, командир части выехал на место и вступил с убийцами в переговоры. Он сумел эмоционально подавить Суровцева, убедил его, что тот находится под влиянием Коршунова, и приказал ефрейтору застрелить приятеля. В 10:16 Суровцев убил Коршунова очередью из автомата, всадив в него 30 пуль. Через десять минут милиционеры осторожно вошли в квартиру. Суровцев рыдал.

До этого момента у сотрудников курской милиции ещё была надежда на освобождение заложников, но стоило открыть дверь, как стало ясно, что дело плохо. Квартира была буквально залита кровью и уставлена пустыми бутылками — видимо, срочники, расправившись с хозяевами, всю ночь пили. Стало ясно, что произошло самое страшное.

Полковник Ковынев вспоминал, что в ужасе были все: у бывалых сотрудников милиции в голове не укладывалось, что такое могли совершить советские солдаты. Трупы лежали в прихожей и в комнатах. Когда милиционеры увидели зверски убитых маленьких детей, у многих затряслись руки...

Позже выяснилось, что стрелять "солдатики" стали сразу, с порога: в прихожей убили хозяйку, затем застрелили хозяина, младшую дочь с мужем и убили детей. Самую маленькую забили до смерти утюгом. А потом достали водку и стали пить. В суматохе оперативники не сразу поняли, что в квартире есть живая девушка. Её звали Тамара, и она была старшей дочерью хозяев квартиры. Её избили, связали, изнасиловали, но не убили.

Чтобы вывести из квартиры Суровцева, преступника пришлось переодеть в форму милиционера — собравшаяся внизу толпа была готова разорвать убийцу. Кроме семи человек в квартире на площади вокзала были убиты шесть и ранены 11 человек. Милиционеры позже признались: форму эту они потом сожгли — такое омерзение было у них к убийце.

На допросе выяснили, что Коршунов решил уйти из жизни, прихватив с собой как можно больше людей, и подговорил на это же Суровцева. Бежать решили во время дежурства Коршунова в стрелковой роте. Коршунов по-приятельски отпустил дежурного спать, а потом взял из арсенала два автомата, боеприпасы и пистолет. Приятели отпилили у автоматов приклады, положили их в чемоданы, покинули часть и на попутке добрались до города. На Привокзальной площади они зашли в гастроном, купили водки, а потом поднялись на четвёртый этаж этого же дома — там и жила знакомая Коршунова по имени Тамара.

В квартире они убили всех, а потом пили всю ночь и насиловали знакомую. Утром Коршунов открыл балкон и увидел, что перед ним — целая площадь народа. Тогда он вскинул автомат и нажал на спуск...

Горе, которое обрушилось на многие семьи горожан, журналисты радио "Голос Америки" решили использовать в политической борьбе. За бугром преступников объявили "борцами с режимом", которые якобы "протестовали" против внешней политики СССР и не были согласны с вводом танков в Чехословакию. На самом деле они были просто убийцами.

Внутренний враг тоже не дремал — вскоре после суда над Суровцевым по Курску кто-то пустил слух, что убийце дали всего десять лет, мол, за такое больше не дают. Это неправда. Слушание дела проходило не в Курске, где не было военной прокуратуры, а в городе Орле. По приговору суда Суровцев был расстрелян.