Полюби меня таким: как уголовник-рецидивист Мадуев свёл с ума следователя Генпрокуратуры, чтобы сбежать

Случай получил всенародную огласку. Журналисты наперебой строчили очерки: одни сочувствовали Наталье Воронцовой, другие осуждали, третьи пытались понять. Больше всего осуждения было, конечно же, со стороны коллег следователя. Вердикт "виновна" был вынесен ещё до суда: Воронцова переступила черту, через которую работнику прокуратуры переступать нельзя было ни при каких обстоятельствах.

О самой Воронцовой, несмотря на множество публикаций, известно довольно мало. Да, уже в бальзаковском возрасте, когда даже самой стойкой женщине становится по ночам одиноко. Да, не королева красоты, скорее синий чулок. Да, перфекционистка, отличница, училась на пять, 11 лет отработала на отлично. Не раз разматывала самые сложные криминальные клубки и не поддавалась обаянию даже самых признанных криминальных сердцеедов. Возможно, именно перфекционизм и сыграл с Воронцовой злую шутку: в то время как другие следователи потирали руки, что наконец-то можно раскрыть чуть ли не 60 налётов и убийств, она одна заметила несоответствие. Обвиняемый Сергей Мадуев явно на себя наговаривал, брал чужую вину. Ну не мог же он находиться в двух отдалённых регионах СССР одновременно!

Следователь решила разобраться, в чём дело, стала вести с подследственным задушевные разговоры, попыталась понять, почему он так себя ведёт — и попалась в ловушку. Обвиняемый Мадуев называл себя "вором вне закона". Авторитетов не признавал. Воспитывался в детдоме — его отец-чеченец сидел, мать-кореянка тоже отбывала срок за мошенничество. По кривой дорожке пошёл и сын, с детства стоя на шухере и приторговывая коноплёй. Сидел не раз, не раз и сбегал. В юности косил под Робин Гуда: в жертвы выбирал только тех, кто побогаче, — фарцовщиков, подпольных предпринимателей. Мог неожиданно и даже в ущерб себе совершить благородный поступок. Однажды во время ограбления Мадуев захватил такси, в котором сидела беременная женщина. От испуга у неё начались роды, и Мадуев, рискуя попасться, довез её до больницы. В другой раз женщина, которую он грабил, разрыдалась, твердя, что драгоценности — единственная память о матери, и Мадуев оставил ей цацек на 60 тысяч рублей. А когда мужчине в квартире, которую грабил Мадуев, стало плохо с сердцем, бандит спустился в аптеку и оттуда вызвал скорую.

Женщин Мадуев сражал изысканными манерами, умением одеваться, своеобразным "воровским" благородством. Дарить ворованное? Не комильфо! Вот купить на украденные деньги дорогую побрякушку и сразить её блеском наповал какую-нибудь симпатичную простушку и даже не простушку — это шик! А ещё шик — каждый раз платить в такси десяткой, независимо от счётчика (за это Мадуев получил погоняло Червонец). Или накормить до отвала весь двор мороженым.

Но, идя на дело, Мадуев был жесток и хладнокровен: не колеблясь, убил пенсионерку, подпольно торговавшую золотом; под Ростовом-на-Дону с подельником убил супругов и поджёг дом, чтобы скрыть следы налёта (в пожаре заживо сгорел шестилетний ребёнок); без колебаний застрелил в Ленинграде нагрубившего метрдотеля.

Воровских авторитетов он не признавал: под Ташкентом совершил налёт на поезд, в котором везли общак местных воров в законе. И тут же смылся на Кавказ — в Грузию. Когда воры приговорили его к смерти, влёгкую раскидал 12 нападавших и был таков!

Даже когда его брали в поезде Москва — Ташкент, Мадуев сумел взять в заложники милиционера, который пристегнул его к себе наручниками. Бандит вытащил гранату, дёрнул чеку и заявил, что разожмёт пальцы, если ему тотчас же не дадут машину и кейс с деньгами. Ситуацию спас профессионализм силовиков — Мадуев был ранен в руку, а выпавшую гранату милиционер отшвырнул в сторону. Да она и не взорвалась — муляж. В "Крестах" Мадуев сразу же предупредил начальника СИЗО: "Сбегу! Причём вместе с тобой!"

О его наглости и фарте ходили легенды, и даже руководитель следственной группы Леонид Прошкин признавался, что у него самого к Мадуеву была "некая слабость" — он видел в нём не только бандита, но и человека. Прошкин сказал, что испытал удовлетворение, когда узнал, что Мадуева всё-таки не расстреляли.

Но поначалу всё шло именно к "вышке". Дело в том, что в наказание воры в законе велели Мадуеву взять на себя и другие преступления, которых он не совершал. На некоторые противоречия в показаниях бандита и обратила внимание дотошная следователь Воронцова... Сначала она поняла, что убийства в Ташкенте, которые берёт на себя Мадуев, совершил не он. Затем заметила в деле непорядок: во время следствия уголовные дела меняли квалификацию на более тяжкую — кражи становились бандитскими налётами. Затем разговоры с подозреваемым стали всё чаще уходить от темы, и вскоре они уже говорили о семьях, о родных, о чувствах, о мечтах... "Не видала горя — полюби меня", — такая наколка красовалась на костяшках пальцев знаменитого Червонца, но Воронцова как бы не замечала татуировки...

И однажды следователь спросила бандита: что было бы, если бы нашлась женщина, которая смогла бы его ждать из тюрьмы 15 лет? Он рассмеялся и ответил, что таких не бывает. Тогда она спросила: "А что, если бы я тебя ждала?" Он заглянул в её глаза и согласился: "Да, ты могла бы". Вскоре они уже разговаривали о семье, о жизни втроём, о будущем. А потом он попросил её пронести в "Кресты" пистолет. Она растерялась, и не потому что это было опасно, а потому что взять пистолет в СССР было просто негде.

Наконец она призналась ему, что ничего не может сделать. Тогда с Мадуевым случилась истерика — видимо, бандит понял, что это действительно конец, "вышка". Его страшно колотило, успокоить его не могли. Хотя... Может, это был тонко сыгранный спектакль. Позже он сам скажет: "Я подбивал её, конечно, но она же взрослый человек, сама принимала решения. Я бы на её месте ничего делать не стал". А Воронцова сделала. Она выкрала из сейфа пистолет, который отобрали у самого Мадуева, и пронесла его в СИЗО. Дальше была попытка побега.

3 мая 1991 года Мадуева должны были этапировать в Москву. На выходе из СИЗО во время досмотра он выхватил наган, выстрелил в майора Ермолова, но второй охранник нажал на тревожную кнопку. Вырваться из "Крестов" Мадуеву не дали — охранники открыли по беглецу огонь из автоматов, он попытался отстреливаться, но пистолет дал осечку. Тогда Мадуев выбросил оружие в коридор и сдался.

После этой попытки началось ещё одно следствие: Мадуева перевели в следственную тюрьму КГБ и там допрашивали — хотели знать, кто принёс ему пистолет. На самом деле следователи и так уже обо всём знали. Установленная в допросной скрытая камера засняла, как следователь и подозреваемый целуются. Увидев отснятое, Мадуев выложил следователям всё. Как писала в документальной повести "Мадуев" автор Светлана Константинова, на допросах уголовник разливался соловьём: "Я не любил её, просто использовал!"

Воронцову арестовали. Женщина была страшно подавлена. Она ещё верила, что он её любит, винила себя в провале побега, молилась, чтобы его не расстреляли, не хотела без него жить. А он остался равнодушен. Когда его судили, в качестве свидетеля он попросил вызвать в суд совсем другую женщину по имени Тамара. Как свидетель Тамара ничего сказать не смогла, а когда Мадуева спросили, зачем он её вызвал, признался: хотел увидеть в последний раз. На этом история не закончилась: Мадуев ещё дважды пытался совершить побег. Один раз он слепил из хлеба муляж пистолета, а во второй раз уговорил охранника принести ему настоящий. Охранник на суде уверял, что Мадуев его "загипнотизировал".

В 1995 году Мадуева за два доказанных убийства, грабежи и кражи приговорили к расстрелу, но из-за моратория на смертную казнь заменили приговор пожизненным заключением. Отбывать срок Червонца увезли сначала в Новочеркасск, а затем в знаменитую колонию "Чёрный дельфин", где Мадуев умер в 2000 году — остановилось сердце.

Наталье Воронцовой дали семь лет. Освободилась она раньше. В колонии помогала другим заключённым женщинам писать апелляции. Освободившись, стала адвокатом, вышла замуж, уехала в Житомир. Скорее всего, там она живёт и сейчас. Но вот только всё ли с ней благополучно — неизвестно.