Ещё одно предательство: 3 октября 1990 года ГДР объединилась с ФРГ на условиях, невыгодных для СССР

Так началась история объединения двух немецких стран. Историки до сих пор спорят, что это было — победа демократии или чистой воды предательство? Вопрос об объединении ГДР и ФРГ был поднят Гельмутом Колем перед Михаилом Горбачёвым весьма своевременно — в 1988 году — во время визита Коля в Москву. В это время СССР под управлением генсека-реформатора окончательно пошёл вразнос. Горбачёв ради того, чтобы прослыть "демократом", был готов на всё что угодно, а США поддерживали его и канцлера ФРГ, предчувствуя наживу и возможность продвинуться дальше к границе СССР. Дело оставалось за Москвой.

Советский дипломат, заведующий международным отделом в ЦК КПСС Валентин Фалин позже вспоминал, что в начале 1980-х годов ФРГ за объединение с ГДР была готова заплатить СССР в качестве "отступных" примерно 100 млрд марок. Ещё раньше, во время правления канцлера Эрхарда, речь шла о 124 млрд марок. Теперь немцы тоже ожидали, что Советы выдвинут им внушительный счёт и не только потребуют заплатить 100 млрд "отступных", но и заставят заплатить за всё советское имущество, которое СССР оставит на территории ГДР, то есть ещё около триллиона марок. Это было бы логично — СССР переживал голодные времена, в стране бушевал дефицит, сапоги распределяли по профсоюзам на производствах.

Но единственное, на что осмелился Горбачёв, — это попросить у немцев 4,5 млрд марок, чтобы "накормить голодающий народ". А когда Фалин указал генсеку, что сейчас можно и нужно добиться для объединённой Германии статуса безъядерной державы, безвольно ответил: "Боюсь, поезд уже ушёл".

Уже тогда некоторые восточные немцы назвали процесс более метко — "аншлюс". Об "аннексии" ГДР заговорили и наши историки, правда, уже в XXI веке. И действительно, в то время никто так и не удосужился спросить народ ГДР: а хочет ли он объединения с Западной Германией? Почему-то это подразумевалось само собой. Всё советское вдруг стало априори плохим, а всё западное — хорошим и привлекательным. Более того, переговоры по "сдаче" ГДР Западу шли в обстановке секретности, и руководство ГДР узнало об этом не сразу.

Ещё один интересный момент — Горбачёву пришлось немало потрудиться, чтобы объединить немцев. Надо было постараться переубедить премьер-министра Британии Маргарет Тэтчер, убедить французов, подготовить почву в самой ГДР. Ради чего он так старался, ведь СССР и позже Россия понесли от этой уступки одни лишь убытки? Это до сих пор покрыто тайной. Возможно, ФРГ или США туманно пообещали доверчивому генсеку в ответ на объединение немцев какие-то преференции, но обещаний явно не сдержали. Страна Советов так и осталась голодной, холодной и на долгие годы брошенной на выживание.

Более того, именно СССР был вынужден разгребать огромную проблему, возникшую из-за объединения немцев: с 9 октября 1990 года начался вывод из ГДР советского контингента — войск, которые находились на немецкой территории 45 лет. Кстати, главком Западной группы войск генерал Борис Снетков наотрез отказался выводить войска из ГДР, сказав, что никогда не ликвидирует войска, которые основал маршал Жуков. Тогда его просто отправили в отставку.

Очевидцы утверждали, что это было похоже на бегство — воинские части оставляли всё имущество немцам, выводили солдат и офицеров буквально в чистое поле. На то, чтобы вывести из ГДР войска, понадобилось почти четыре года. В Россию и страны СНГ было вывезено шесть армий, 123 тысячи единиц техники, 4288 танков, 1374 самолёта и вертолёта, 8208 бронемашин, 3664 пушки и миномёта, более 100 тысяч автомобилей и 677 000 тонн боеприпасов. Всего ГДР покинули 338 800 солдат и офицеров и 207 400 рабочих и служащих с семьями. Вывоз людей и техники СССР осуществил за свой счёт. 4,5 млрд марок, которые были получены от немцев и должны были пойти на ГСМ и другие расходы, оказались каплей в море.

Более того, сообразив, что русские не собираются требовать никаких компенсаций, некоторые особо рьяные руководители ФРГ решили стрясти с них хоть что-то — были попытки выставить России счета за "экологический урон, нанесённый немецким землям от пребывания советских войск". Другие жаловались, что у них слишком много денег уходит на снос бетонных военных сооружений.

Кроме этого, перед СССР встала задача расселения военных, их переквалификации и обеспечения работой. Но тут власти сильно не мудрствовали — самые прославленные воинские части попросту расформировывали "за ненадобностью". Разумеется, были и злоупотребления: некоторые офицеры умудрялись распродавать брошенное имущество и переводить деньги на зарубежные счета, а часть вооружений вскоре неожиданным образом появилась в горячих точках.

Серьёзные проблемы были и в самой ГДР. Во-первых, западные немцы на бытовом уровне относились к восточным соседям с большим снисхождением. Те испытывали трудности с работой и проверками на лояльность. Во-вторых, на произвол судьбы были брошены все коммунисты ГДР, многие пострадали от преследований, другие оказались в тюрьмах.

Работы лишилась большая часть военнослужащих Национальной народной армии. Сначала им обещали, что после проверки все они будут приняты на службу в бундесвер, однако через два года там осталось только 1800 человек из 170 тысяч военных специалистов Восточной Германии. Воинские звания офицеров ГДР в ФРГ признавать отказались, а годы службы в армии не включали ни в военный, ни в гражданский трудовой стаж.

Настоящая трагедия произошла с сотрудниками силовых служб ГДР — Штази, МГБ, контрразведки и разведки. Как утверждает немецкий журналист Кабус, данные о сотрудниках и нелегальных агентах военной разведки и проводившихся ими операциях были проданы западногерманцам неким "куратором Штази" Эберхардом Леманом. Их судьба была печальна — проданные и преданные, они оказались за решёткой по обвинению в работе против ФРГ. Некоторые из них до сих пор отбывают сроки в западных тюрьмах. К счастью, по приказу последнего министра по разоружению и обороне Райнера Эппельмана была уничтожена большая часть архивов военной разведки ННА.

В ФРГ сотрудников Штази называли "ужасным наследием", их выбрасывали с любой работы, развернулась целая кампания по недопущению этих людей на муниципальные и федеральные должности.

По ГДР прокатилась волна "декоммунизации". Стабильность осталась в прошлом. Бывшие восточные немцы брались за любую работу, чтобы выжить, они знали — бежать некуда. "Мы потеряли всё, что когда-то имели, — позже скажет журналистам бывший офицер Штази Рихард Бенке. — И долгие годы нам приходилось выживать, а не жить. Мы потеряли великую страну. Мне очень жаль говорить об этом". Со временем это осознали многие.