Почему российский "Лошарик" подозревают в краже секретного кабеля НАТО со дна моря

Норвежская подводная сенсорная сеть Love Ocean (LOVE — обсерватория Lofoten-Vesterolen) — это 66 километров кабеля, проложенного в акватории слияния Северного и Норвежского морей с Атлантическим океаном на глубине до двух с половиной километров. Система на всём протяжении оснащена сетью датчиков, гидролокаторами, высокоточными микрофонами и камерами наблюдения.

Приличную часть этой системы — 10 тонн секретного "кабеля-разведчика" — норвежские специалисты по противолодочной борьбе потеряли ещё весной. Но огласке это событие предали недавно, не только сделав его достоянием мировой общественности, но и заподозрив русские подлодки в повреждении и пропаже кабеля.

Love Ocean состоит из пяти кабельных и двух автономных узлов. Это многоцелевой суперпроект, финансируемый правительством, энергетической транснациональной компанией Equinor, которая вложила в него 150 миллионов норвежских крон, и другими частными инвесторами, включая некоторые компании, выполняющие подряды для НАТО. Компании Nexans и Siemens Subsea — поставщики оптоволоконных кабелей, Metas — производитель систем подводного мониторинга — научного узла с датчиками.

"Океан любви" позволяет наблюдать за жизнью и миграцией рыб, нарвалов, лангустов в режиме реального времени, отслеживать изменения течения и уровень выброса метана, а с помощью специальных программ норвежцы могут увидеть, к примеру, как смешиваются воды Норвежского моря и Атлантического океана. Также сенсорная сеть фиксирует информацию обо всех проплывающих мимо траулерах и подводных лодках.

Полученная информация проходит сначала через фильтр НИИ Министерства обороны Норвегии (FFI Norwegian Defence Research Establishment), собирающего конфиденциальную военную информацию, а уже потом попадает в руки учёным Института морских исследований страны. Неподалёку от места залегания кабеля, в Андее и Эвенесе, находятся норвежские военные базы. Норвежские военные много лет скрывали, что наблюдение за субмаринами, включая русские, — приоритет проекта, и всегда объясняли появление системы слежения сугубо экологическими целями.

История с похищением кабеля началась с задержки информации, передаваемой в диспетчерскую центра обработки данных в деревушке Ховден. Старший сотрудник Института морских исследований Норвегии Гейр Педерсен и непосредственный куратор Love Ocean поначалу решили, что это временный сбой, причина которого — погодные условия или перебои с электричеством. Но уже 3 апреля погасли все экраны, выводящие данные наблюдения сенсорной сети, также замолчали все эхолоты системы. Тогда норвежские специалисты начали грешить на береговые коммутаторы, соединяющие наземные компьютеры с кабелем. Их давно просили поменять, однако денег на это у правительства не нашлось.

Когда стало понятно, что проблема, возможно, кроется в самом кабеле, к решению подключилось исследовательское судно Havila Subsea. В разгар операции по поиску неисправности инженерам поступила помощь и от компании Equinor, напрямую заинтересованной в сохранности проекта. Повреждение пытались найти всё лето, но уже осенью пришлось отправлять к месту залегания кабеля глубоководный дрон, и 10 сентября наконец выяснилось, что виной всему сдвиг платформы и обрыв кабеля со вторым узлом передачи данных.

Осталась надежда, что кабель оторвался только в одном месте, но оказалось, что он оторван, а если быть точным, отрезан и от третьего узла. Во время оценки ущерба стали понятны и первые цифры — прибывшие на место специалисты центра глубоководных исследований в форме НАТО установили, что не хватает 4,3 километра кабеля. Кусок весом 10 тонн не удалось найти и в коридоре шириной 100 метров, в который его могло отнести. По данным Equinor, в обоих местах обрыва отсутствует не только сам кабель, но и кабельное крепление — специальные мачты, сорвать которые с места можно лишь при наличии тяжёлого оборудования.

Проблем у норвежских специалистов оказалось несколько. Во-первых, всегда считалось, что украсть кабель системы наблюдения, не попавшись на глаза военным патрулям и гражданским операторам, невозможно. Первая из рассматриваемых версий — случайный обрыв в ходе работ по разведке нефти. На этом, в частности, настаивал менеджер по безопасности проекта Ойстейн Брун.

Но после того, как к делу подключилась разведка НАТО, стало понятно, что проблема в прямом и переносном смысле — глубже, чем кажется на первый взгляд. Внезапно выяснилось, что данные, собираемые системой, передаются не куда-нибудь, а в Объединённую службу обороны и безопасности Норвегии. Структуру, по своей сути напоминающую российский Генштаб. Раскрывать характер некоторых данных норвежские военные отказались, а через неделю после активного расследования на место прибыли американские специалисты, которых до этого никто и никогда не видел.

После их прибытия кто-то из военных проболтался журналистам, что из-за обрыва кабеля пропал огромный массив данных, которые регулярно отправлялись в FFI — Норвежский институт оборонных исследований. Тогда же стало известно, что просто намотать кабель на якорь или винты невозможно — если какое-нибудь проплывающее судно случайно задевало его, на место сразу прибывал корабль пограничной охраны. По словам директора технической инфраструктуры Ойстейна Бруна, о таких инцидентах всегда сообщают властям, в этом же случае все — от военных до гражданских — хранят молчание.

Норвежские журналисты предположили, что раз на место происшествия прибыли американцы, значит, местная система слежения может быть частью американской системы SOSUS (SOund SUrveillance System, звуковая система наблюдения). Представители США и НАТО сразу стали грешить на русские подводные лодки, периодически курсирующие неподалёку. Среди них — БС-64 "Подмосковье" и АПЛ спецназначения "Белгород" — последняя летом 2021 года вышла на заводские ходовые испытания. Не даёт Вашингтону покоя и разведывательный корабль "Янтарь", оснащённый гидроакустической системой и глубоководными аппаратами, проплывавший там в августе. Однако объяснить, как это судно могло незамеченным подойти к берегам Норвегии и отправить подводный аппарат на кражу кабеля, норвежские специалисты не могут.

Но версия с кражей выглядит очень странно. Если обрыв случился в апреле, то почему "оборвавшие кабель" русские только в августе сообразили, что его можно забрать себе? Впрочем, отвергать версию "изымания интересующей инфраструктуры в целях изучения" не стоит. Ещё в 2017 году контр-адмирал США Эндрю Леннон заявлял, что российское ГУГИ (Главное управление глубоководных исследований) ВМФ России неровно дышит к натовской подводной инфраструктуре.

Масла в огонь подливал ресурс Military.com, и раньше подозревавший "Янтарь" в расстановке секретных глубоководных буёв и шпионаже за субмаринами НАТО. Фактически инцидент с Love Ocean положили на готовую почву. Американский военный эксперт Томас Ньюдик отметил, что, скорее всего, кабель перерезали с помощью глубоководной подлодки АС-12, или "Лошарика".

Нечто подобное "Лошарик" проделывал в 2012 году. С борта подлодки-носителя БС-136 "Оренбург" уникальная субмарина погрузилась на глубину двух километров в районе Северного полюса. Добытые со дна материалы породы стали доказательством принадлежности хребтов Ломоносова и Менделеева к российской части континентального шельфа, что давало право на разработку нефтеносных и газовых месторождений.

Возможности "Лошарика" позволяют отрезать на дне моря кабель практически любой толщины: помимо манипуляторов на подводной лодке есть специальные гидравлические ножницы, похожие на те, которыми спасатели разрезают кузов автомобиля, попавшего в ДТП. Экипаж корабля состоит сплошь из офицеров высшей категории — это специалисты с уникальным опытом, которые могут выполнить любую задачу. Но есть одна нестыковка. Ещё 1 июля 2019 года на атомной глубоководной станции АС-31 "Лошарик", находившейся на полигоне боевой подготовки Северного флота в районе Кольского залива, случился пожар. Инцидент не обошёлся без жертв, да и самой лодке досталось — корабль экстренно встал на ремонт.

В ВМФ России и ГУГИ пока никак не комментируют инцидент с кабелем у побережья Норвегии, но если много лет спустя станет известно, что российские корабли смогли умыкнуть часть секретной системы слежения за подводными лодками, то это будет значить минимум две вещи. Во-первых, если к делу причастен ранее пострадавший "Лошарик", значит, восстановить боеготовность корабля удалось в рекордный срок. Во-вторых, носителями "Лошариков" могут быть сразу три подлодки: БС-64 "Подмосковье", К-329 "Белгород" и БС-136 "Оренбург". Это означает, что в распоряжении ГУГИ и ВМФ России может находиться минимум три глубоководные подлодки, которые при необходимости могут отрезать от наблюдения всю морскую компоненту сил НАТО в северных широтах.