Свидетель пяти войн: Как генерал Квашнин спас от гибели сербов и разозлил Ельцина

10 января в Подмосковье на территории "Пантеона защитников Отечества" простились с генералом армии, бывшим начальником Генштаба и экс-полпредом президента Анатолием Квашниным. На закате прошлого тысячелетия он вписал себя в историю как участник легендарного марш-броска российских десантников из Боснии в Приштину (Косово) во время миротворческой операции на Балканах.

Военная карьера Анатолия Квашнина началась в 1969 году, когда он был призван на службу в город Душанбе в 201-ю мотострелковую дивизию. К этому времени он стал дипломированным инженером-механиком и получил звание лейтенанта. Вскоре его поставили заместителем командира танковой роты по техчасти. По окончании срочной службы Квашнин остался в армии. Его служба проходила в Чехословакии, Казахстане, Белорусском и Сибирском военных округах. К началу 90-х за плечами Анатолия Квашнина значились академия бронетанковых войск имени Р.Я. Малиновского и Военная академия Генштаба ВС СССР. Квашнин совершил "самый высокий карьерный взлёт" в истории как ВС СССР, так и ВС РФ — до него лишь несколько человек смогли подняться по служебной лестнице так же быстро.

В 90-е Анатолий Квашнин, впечатлённый распадом СССР и влиянием внутренних процессов на целостность страны, обратил внимание на социологические науки. По воспоминаниям соратников, Квашнин отлично ориентировался не только в военно-стратегической обстановке, но и в политической и экономической. Глубоко разбирался в людях. Это очень помогло ему в период 1994–1995 годов, когда его назначили командующим Объединённой группировкой войск на Кавказе.

По воспоминаниям генерал-лейтенанта юстиции Олега Галлямова, Квашнин легко находил общий язык со старейшинами и главами поселений, грамотно вёл переговоры, понимал настроения в местных тайпах. По опасным территориям он передвигался на простом уазике без охраны, чем вызывал уважение у местных. Во многом благодаря Анатолию Квашнину на Кавказе был достигнут мир. Но в июне 1999-го произошло то, что вошло во многие учебники по новейшей истории.

В начале 90-х некогда мощная Югославия постепенно начала разваливаться на несколько территорий. Камнем преткновения стало Косово. При активном содействии членов НАТО там разгорелась партизанская война и был инспирирован расцвет сепаратистского движения косоваров, впоследствии оказавшихся подконтрольными фигурками в глобальной спецоперации США против правительства Слободана Милошевича. Всё это вылилось в геноцид православного сербского населения местными радикальными мусульманами и в конечном итоге — изгнание сербов из родных мест.

Для защиты сербов от сепаратистов Милошевич ввёл в Косово войска, однако, несмотря на обещания не вмешиваться в конфликт, силы НАТО не только развернули информационную войну против сербов, но и подготовили военное вторжение. Как показал соцопрос, почти 90% жителей России регулярно следили за развитием югославских событий, 97% опрошенных выступили против вторжения НАТО, 42% готовы были отправиться добровольцами на защиту сербов.

Официальное руководство России занимало на тот момент пограничную позицию. Как вспоминал сам Анатолий Квашнин, представитель первого президента РФ Виктор Черномырдин уговаривал Слободана Милошевича согласиться на ввод "миротворческих войск" НАТО. При этом российских военных стремились отодвинуть от активного участия в судьбе Югославии как можно дальше.

Анатолий Квашнин на тот момент возглавлял Генштаб, вёл переговоры с главнокомандующим НАТО Уэсли Кларком, который наотрез отказывался признавать на территории охваченной войной страны "русский сектор" и вообще занимал радикальную антисербскую позицию. От словесных угроз и обещаний "неотвратимого наказания" в адрес Милошевича и России члены НАТО постепенно стали переходить к делу — перекрыли для российской авиации воздушное пространство Прибалтики, Польши, Венгрии, а на въезде в Боснию и Герцеговину поставили блокпосты. Служившие с Квашниным генералы не раз признавались, что для быстрого и чёткого решения вопроса были все возможности, однако действовать без приказа военные не могли. Президент России Борис Ельцин, мечтавший подружиться с американским президентом Биллом Клинтоном, пошёл ещё дальше — он запретил продавать правительству Милошевича зенитные комплексы С-300, которые могли бы надёжно прикрыть страну от нападения с воздуха.

В июне 1999 года Квашнин трезво оценил ситуацию и понял, что единственный шанс хотя бы минимально повлиять на исход конфликта и установить в регионе российскую зону контроля, в которой гарантированно не пострадает местное население, — захватить аэропорт Слатина, находящийся неподалёку от города Приштина. Его натовцы могли использовать для переброски крупного контингента войск на территорию Югославии и для дальнейшей оккупации и помощи косовским боевикам. Единственной проблемой были сроки — нужно было добраться туда раньше американцев и британцев.

Анатолий Квашнин в условиях тотальной секретности детально проработал план операции. О том, что российские войска готовят бросок на несколько тысяч километров вглубь Европы, знали единицы — несколько представителей ГРУ и военный атташе при

Посольстве России в Югославии Евгений Бармянцев. Квашнин справедливо опасался утечки информации, которая бы обрекла операцию на провал. Учитывая, что воздушное пространство Болгарии, Венгрии и Румынии благодаря давлению НАТО на руководителей этих стран было закрыто для русских, десант нужно было перебросить морским путём в Грецию, а затем через Македонию — к Приштине.

10 июня российские десантники в составе 200 человек на военной технике сосредоточились в тайном месте на границе Боснии и Герцеговины. В режиме строгой секретности десантники преодолели 500 километров, а в День России, 12 июня, заняли аэропорт, организовав там оборону.

— Слаженные и смелые действия наших воинов 11 июня и в ночь на 12 июня 1999 года сорвали желание некоторых ещё раз унизить Россию и в день её национального праздника провести парад натовских войск на приштинском аэродроме, — отмечал Анатолий Квашнин. Не помешал планам российских военных и приезд замгоссекретаря Строуба Толботта, прибывшего в начале июня в Москву с единственной целью — заговорить зубы высшему военному и политическому руководству страны, пока войска НАТО совершали бросок к аэродрому Слатина.

Через полчаса после того, как российские десантники распределили сектора стрельбы и взяли под контроль подъездные дороги к аэродрому, появились войска НАТО. Для них серьёзный перелом в геополитической обстановке в пользу русских оказался неожиданностью. Раздосадованный британский генерал Майкл Джексон приказал было своим войскам продолжать движение, но ему быстро дали понять, показав гранатомёты, что НАТО получит отпор и всё это может закончиться большой кровью. В тот момент, когда генерал Майкл Джексон понял, что дело может закончиться третьей мировой, на место были вызваны переговорщики, а позицию десантников до генерала НАТО донесли с помощью русского мата и соответствующих жестов. Выслушав ультиматум людей с гранатомётами, Джексон отказался выполнять приказы командующего Уэсли Кларка "уничтожить русских" и отодвинул танки подальше.

Квашнин позднее напишет, что "именно в тот момент Россия развернулась к активной позиции во внешней политике, а в НАТО размягчились, как пластилин, и стали считаться с нашим мнением". Москва разместила миротворцев на севере Косова, а уже с октября аэропорт Слатина работал в штатном режиме. Самоуправство в военной среде обычно карается строго, но не в минуты, когда на карту поставлено всё. Тем более что победителей не судят. В том же году Анатолий Квашнин был представлен к званию Героя России, хотя ближайшие соратники Ельцина по реформам армии требовали отдать его под трибунал.

Все последующие годы он также посвятил служению родине и оказывал консультативные услуги во время принуждения Грузии к миру, а также был одним из тех, кто создал концепцию "современной проекции силы", используемой в данный момент российскими войсками в Сирии.

Квашнин входил в Совет безопасности РФ, в комиссию по химическому разоружению. После увольнения в запас работал полпредом президента в Сибирском федеральном округе. Сделал большой вклад в возрождение и развитие новосибирского Академгородка. По словам родных и близких, был в равной мере результативен как в военной, так и мирной сфере. Генерал армии умер в возрасте 76 лет от осложнений, вызванных новой коронавирусной инфекцией CoViD-19.