Почему "17 мгновений весны" снимали в разных городах

Фильм и в самом деле затягивал: подтянутый, "нездешний" Вячеслав Тихонов, интрига, коварные и умные враги, а главное — абсолютная точность в деталях. А ведь на самом деле фильм мог быть совсем другим.

Всё началось в далёком 1969 году, когда Госкомитет СССР по телевидению и радиовещанию утвердил съёмки фильма по рукописи Юлиана Семёнова. Фильм должны были снимать в Ленинграде на студии "Ленфильм", и Семёнов уже отослал сценарий назначенному режиссёру. Но в это время сама рукопись попала в руки режиссёру Татьяне Лиозновой, которая пришла от неё в восторг и заявила писателю, что если фильм и будет снят, то только ею: "Фильм буду снимать я!"

Она была так настойчива, что Семёнов сдался, хотя и не верил, что женщина способна снять хороший фильм про разведчиков. Но в пользу Лиозновой говорили уже отснятые ею шедевры — "Евдокия" и "Три тополя на Плющихе".

Победу над автором Лиознова праздновала недолго: получив на руки уже готовый сценарий, режиссёр ужаснулась: он совершенно не был похож на источник, в каждой серии было по три-четыре трупа, а вся "лирика" была безжалостно вычеркнута автором. Но Лиознову трудности не испугали, она засучила рукава и сама засела за переделку сценария, стараясь вернуть в него ту атмосферу, которая была в ещё не опубликованной книге.

Выбор актёров оказался сложным процессом. Лиознова хотела "попасть в десятку" в каждом образе, но у Госкомитета были свои пожелания, у ассистентов свои, а у Юлиана Семёнова — собственное видение того, каким должен быть фильм. Он, например, не видел в главной роли грузинского актёра Арчила Гомиашвили — Остапа Бендера в фильме 1971 года "12 стульев". Ассистенты режиссёра настаивали на актёре Олеге Стриженове. Другие рекомендовали остановиться на Смоктуновском.

Вячеслав Тихонов был лишь одним из многих, кто пробовался на роль. Первые пробы с ним запороли гримёры: они приклеили будущему штандартенфюреру роскошные усы в стиле "а-ля Будённый". Лиознова рассердилась и потребовала от сотрудников студии, чтобы они следовали исторической правде. Когда ошибки грима были исправлены и несравненный Вячеслав Тихонов появился перед камерой, стало ясно: главный герой найден.

Вскоре выяснилось, что есть ещё одна проблема, препятствующая его утверждению: на одной из кистей рук у актёра была сделана крупная татуировка — "Слава". Во время игры Тихонову пришлось прикрывать татуировку, а когда требовалось снять руки крупным планом, режиссёр приглашала дублёра, и в фильме зрители видели руки одного из сотрудников студии — Феликса Ростоцкого.

На роль Гитлера пробовались Куравлёв (он сыграл Айсмана) и Броневой (сыграл Мюллера), но утверждён был немецкий актёр Фриц Диц. На роль Мюллера Лиознова сначала приглашала актёра Всеволода Санаева, но тот наотрез отказался: "Я секретарь партийной ячейки на "Мосфильме" и фашистов играть не буду!"

В своём нежелании изображать врага он оказался не одинок: актёр и бард Юрий Визбор тоже отказался играть Бормана, но потом передумал. Чтобы придать ему в кадре побольше мрачности, Визбора тщательно гримировали: подкладывали в нос поролон и увеличивали объёмы тела подпоролоненным кителем. Узнаваемый голос решили изменить: в фильме Бормана озвучивал другой человек — актёр Соловьёв.

Любопытный факт: Лиознова хотела ввести в фильм роль старой немки, которую мечтала отдать Фаине Раневской, но Семёнов, которому поручили дописать несколько эпизодов, несколько схалтурил, и Раневская наотрез отказалась "играть такую чушь". В итоге фрау Заурих сыграла актриса Эмилия Мильтон, а её реплики были придуманы по ходу съёмок. Озвучивать голос за кадром режиссёр пригласила ленинградского актёра Ефима Копеляна.

Натуру было решено снимать в ГДР, в Берлине, а массовку набрать на месте. Но когда Лиознова увидела, во что местные костюмеры одели немецких актёров, то схватилась за голову: к исторической правде это никакого отношения не имело! Выручили наши костюмеры. Накануне отъезда они нашили 60 ящиков костюмов и кителей, причём каждую нашивку и пуговицу согласовывали с консультантами из КГБ. Имена этих людей из соображений безопасности позже в титрах изменили: там был указан некий генерал-подполковник Мишин. Сами сотрудники студии называли его "полковником Брауном". Сейчас уже известно, что главным консультантом фильма был генерал-полковник Семён Цвигун, позже ставший зампредседателя КГБ СССР, а под ещё одной фамилией — Колх — скрывался сотрудник КГБ генерал-майор Георгий Пипия.

Для Вячеслава Тихонова было пошито около ста рубашек и несколько комплектов формы. Сделано это было на всякий случай: костюмеры прекрасно знали, что в процессе съёмок могут быть сложности со стиркой, а главный герой не должен был выглядеть "помятым". На следующий день немцы ахнули: советские костюмеры достали пошитые в Москве костюмы и полностью преобразили массовку.

Что же касается Тихонова, то он в костюме немецкого офицера выглядел так убедительно, что однажды его задержали. Загримированный актёр решил пешком дойти от гостиницы до съёмочной площадки и был задержан бдительными горожанами. Они решили, что перед ними поклонник Гитлера, который решил открыто выразить симпатии: "Да он же нацист!" Лиозновой пришлось срочно выручать актёра, пока его не доставили в участок. Помимо Берлина съёмки проходили в Риге, Тбилиси и даже в Бутырской тюрьме.

Кстати, перед отъездом в Берлин начудил актёр Лев Дуров, игравший агента Клауса. Он стал намеренно неправильно отвечать на вопросы, которые задавала ему выездная комиссия, проверяющая каждого советского гражданина на знание идеологии. По его признанию, сделал он это, "чтобы не выглядеть на фоне идиотов ещё большим идиотом". На вопрос о том, как выглядит флаг СССР, он ответил, что это чёрный фон и череп со скрещёнными костями, после чего дамы из комиссии сорвались на визг и актёра за границу не выпустили. Поэтому сцену, в которой Штирлиц убивает агента Клауса, пришлось снимать не в ГДР, а подмосковном лесу.

Никакие консультанты из КГБ не смогли уберечь фильм от ляпов. Например, в картине засветился самолёт Як-12, в который садился курьер, посланный генералом Вольфом, в один из кадров попал советский грузовик ЗИЛ, в витринах магазинов отражалась надпись на русском языке, а слова на немецких вывесках были написаны с ошибками. Но зрители этого не замечали.

Самой курьёзной на съёмочной площадке стала сцена, когда Штирлиц едет в автомобиле "Мерседес" и размышляет. Машина была очень старой и всё время глохла. Сцену снимали, раскачивая авто и посадив актёра за руль. Среди раскачивающих была и сама Лиознова. Сотрудники студии то и дело зубоскалили, и Штирлицу было очень трудно сохранять серьёзный вид. Несколько дублей были испорчены тем, что Тихонов начинал хохотать в ответ на шутки.

После выхода кинокартины на экраны навсегда оказались испорчены отношения между Лиозновой и Юлианом Семёновым. Слишком много "тёрок" произошло между ними в процессе создания картины. Автор Штирлица был уверен: в его тексте есть всё, менять ничего не надо. А режиссёр то и дело правила сценарий и настаивала на том, чтобы её наравне с Семёновым указали в титрах как сценариста. Семёнов этому воспротивился. Он признавал за Лиозновой только один эпизод: сцену в кафе, где Штирлиц встречается со своей женой.

Возможно, именно поэтому Юлиан Семёнов так и не получил за фильм достойной награды. Правда, и сами создатели фильма были награждены только в 1982 году, хотя фильм вышел на экраны в 1973-м. Режиссёр и композитор получили по ордену Октябрьской Революции, ордена Трудового Красного Знамени получили Броневой, Табаков и Евстигнеев, а Вячеслав Тихонов — звание Героя Социалистического Труда. Автор же Штирлица получил лишь фотоаппарат и премию имени братьев Васильевых. Это его очень расстраивало.

Известно, что фильм послужил началом травли композитора Микаэла Таривердиева. Его музыка была восхитительной, на самом деле никаких претензий к нему не было. Однако композитор Богословский решил разыграть Таривердиева и послал ему поддельную телеграмму от французского композитора Франсиса Ле: "Поздравляю Таривердиева с успехом моей музыки в фильме "Семнадцать мгновений весны. Ле".

Скандал вышел знатный, ведь вскоре телеграмма легла на стол председателю Союза композиторов СССР Хренникову, и тот схватился за голову: в случае плагиата СССР грозил суд и выплата французскому композитору огромной суммы. Таривердиев попал в опалу, его музыку перестали транслировать по радио, а на творческих вечерах всегда находился тот, кто спрашивал: "А правда, что вы украли музыку?" В конце концов Таривердиеву удалось связаться с Ле и попросить его отстучать настоящую телеграмму о том, что он не имеет никакого отношения к фильму. Только после этого в Союзе композиторов признали: первая телеграмма действительно подделка.

В 2009 году картину сделали цветной. Лиознова признавала, что краски были подобраны на удивление верно, но зритель цветную версию картины не воспринял. Чёрно-белый Штирлиц навсегда вошёл в сознание зрителей как непревзойдённый шедевр и памятник советской эпохе.