Живые Франкенштейны: Как солдатам Первой мировой восстанавливали лица в России и за рубежом

Пластическая хирургия до сих пор считается чем-то диковинным, но, вообще-то, впервые упоминания об операциях на лице встречались в Папирусе Эдвина Смита, который датируется 1600 годом до нашей эры. На Индийском субконтиненте физиономии реконструировали за 800 лет до рождения Христа, одним из хирургов был Сушрута, автор главного тематического трактата. Древние римляне могли исправить повреждённое ухо. Арабы Аббасидского халифата тоже были отменными пластическими хирургами уже спустя каких-то сто лет после Мухаммада, и благодаря им древнее искусство пластики заново проникло в средневековую Европу. Ринопластика при помощи глиняного протеза удивляла британцев XVIII века в Индии. Но настоящий прорыв в этой области случился именно после Первой мировой. Рассказываем о нём в материале.

Безусловно, увечья на лице появлялись и в результате прошлых войн. Но именно во время Первой мировой это стало происходить масштабно, жестоко — и даже сам характер травм изменился. Во-первых, Первая мировая «благодаря» распространению бомб и автоматического оружия стала первой окопной войной. В связи с этим чаще стали страдать лица и головы: окопы защищали только тело. При этом большинство таких ран наносила шрапнель: она могла снести лицо подчистую. Во-вторых, Женевская конвенция 1925 года не просто так запретила химическое оружие: не считая атомной бомбы, это одно из самых страшных изобретений человечества. Такие «подарки», как иприт и оксид фосгена, образовывали на теле ужасающие нарывы, от них с людей буквально слезала кожа. Те, кому повезло выжить в такой мясорубке, возвращались домой уже совсем другими.

Как вспоминал бывший участник Первой мировой Израэль Рабон на страницах своей книги «Улица», в разорённых войной участках Европы, например в Польше, инвалиды войны мало кого интересовали. Он красочно описывает приют для людей, лишившихся в ходе боевых действий конечностей, которым никто не предоставлял даже протезы. В тыловых частях континента, конечно, ситуация была получше. Иногда протезированные ветераны войны даже писали картины или участвовали в спортивных соревнованиях. Но если война лишила вас лица, то путь к социализации для вас был полностью закрыт.

Безликие ветераны испытывали множество проблем, которые никак не касались их коллег. Например, им было сложно смотреть на себя в зеркало. Добавьте ещё тот факт, что каждый выход на улицу сопровождался девичьими обмороками и детскими слезами. Просто куда-нибудь «убрать» этих людей было невозможно — это герои войны. Можно было максимум организовать клуб, где бедняги бы встречались с такими же безликими товарищами. Но та невыносимая психологическая боль, которую ветераны испытывали из-за отношения окружающих, заставляла их терять волю к жизни. Именно поэтому в Европе наконец озаботились интеграцией таких ветеранов в общество.

На линии огня провести пластическую операцию было, естественно, невозможно. Хирурги просто зашивали рану, а потом плоть стягивала лицо в печальную гримасу. Челюстные повреждения приводили к тому, что человек не мог ни есть, ни пить самостоятельно — ему требовалась помощь, чтобы не подавиться. А «нос Волдеморта» или вовсе дыра на месте оного — обычное явление в Первую мировую.

Всё изменилось в 1915 году, когда новозеландский хирург Гарольд Гиллис учредил специальное отделение для больных с повреждениями лица в Кембриджском военном госпитале города Олдершота. Он даже настроил систему, когда раненных в лицо отправляли прямиком к нему. В 1917 году Гиллис сделал собственную больницу, которая специализировалась исключительно на лицевых повреждениях. Целью Госпиталя королевы было совершенствование техник реконструкции лица. Там Гиллис разработал безумные методы, которые могут повергнуть вас в шок.

Как хирурги, Гиллис с партнёрами работали над восстановлением как костной структуры лица, так и кожи. Работать с костными трансплантатами европейские хирурги в принципе умели со времён пионера ринопластики Жака Йозефа. Но для кожных трансплантатов Гиллис придумал уникальную высокоэффективную методику. Он знал, что здоровые участки кожи необходимо вернуть на свои места, после этого можно заполнить любой пробел в кожном покрове лица — был бы донор! Донором становился пациент — сам для себя. Информация не для слабонервных, но для реконструкции лица требовалось отрезать кусок кожи с тела подопытного, например с груди, и, не срезая его полностью, пришить к целевому месту на лице. Оставив этот кусок связанным с кожей на оригинальной локации, требовалось свернуть отрезанную часть в трубочку и пришить к повреждённой части лица. Человек во время этой операции напоминал картины Ханса Руди Гигера, но все оставались в выигрыше: на лице лоскуток быстро приживался, так как место отреза всё ещё снабжало его кровью. Но с такой операцией надо было вести себя максимально осторожно, чтобы не оторвать кожную трубочку от оригинального места, а ещё это всё наверняка чертовски болело.

Существует множество версий, кто был самым первым воякой, кому восстановили лицо данным методом, но в историю вошли несколько. Моряк Уолтер Йео был ранен в 1916-м около Ютландии. Операция на лице проходила добрых два месяца. Началась она 12 ноября 1917 года, а лоскутки, о которых мы рассказывали выше, вернули на место уже в январе 1917 года. Пока Йео резали, он пару раз подхватил инфекцию, но доктора быстро её погасили. Подробности рассказывать не будем — побережём ваши нервы! Самое интересное: уже в 1918-м Уолтер вернулся на флот.

Ещё был капитан Бадд. Он лишился носа в 1919 году, но судьба Волдеморта его не устраивала. Военный обратился к доктору Гиллису. Тот свернул в трубочку здоровый кусок кожи на лбу капитана, откуда-то из другого места пересадил ему туда, где раньше был нос, хрящ. Всё это потребовало шести операций и зарастало несколько месяцев, в период с мая по декабрь, зато у Бадда снова был нос.

Хуже всего на Первой мировой, как и на любой другой войне, пришлось рядовым. Понятное дело, но даже ужасающие на вид и ощущения повреждения простых солдат Гиллис мог немного поправить. Так, рядовой Уильям Томас лишился как половины носа, так и щеки. За шесть лет и 19 операций ему вернули целостность лица, а также способность самому есть и пить. Артур Мирс в ходе боевых действий лишился нижней челюсти, и Гиллис восстановил этот важный орган, используя одно из рёбер солдата. Впрочем, встречались ситуации, когда до пластики парни выглядели симпатичнее, чем после, например Йозеф Пикард из 5-го Нортумберлендского стрелкового полка.

В России тогда тоже процветала пластическая хирургия. Пионером данного вида операций у нас был косметический магнат Александр Остроумов. В 1910 году он основал Первый Московский институт врачебной косметики. Говорят, гениальные мысли порой приходят в разные головы одновременно — и в случае лицевой пластики времён Первой мировой так и было. В 1916 году Владимир Филатов придумал независимо от Гиллиса свой метод лоскутковой трансплантации. Филатов был офтальмологом, хирургом и художником. Он придумал скручивать лоскуты кожи в трубочку, а такой хирургический приём у нас называют «филатовским стеблем».

Но и в 2025 году появляются гении, помогающие людям восстанавливать лица. И не всегда с помощью хирургии! Life.ru как раз рассказывал, как тату-мастер Алла Ромазанова рисует части тела и помогает людям снова полюбить себя после страшных происшествий.