Сделано в ГУЛАГе: почему оружие Победы создавалось в тюрьмах

Первая спецтюрьма, прозванная в народе шарашкой, появилась в 1929 году. Уже к середине 30-х в исправительных учреждениях этого типа образовался внушительный пласт "сидельческой интеллигенции" — учёные, конструкторы, начальники производств, талантливые управленцы. Многих из них закрыли в тюрьме по статье "Вредительство". Под уголовным делом за вредительство часто понимались вполне конкретные действия — например, срыв производства из-за коррупции, кумовства или некомпетентности.

Но зачастую высокое начальство не понимало, что разработка любого сложного изделия (например, самолёта) — это всегда риск. Если на производстве не справлялись с задачей, на человека заводилось дело о вредительстве. И его судьба фактически была предрешена.

Использовать труд заключённых на благо Родины придумали начальник Госплана Валериан Куйбышев и зампред ЧК Генрих Ягода. Последний был уверен, что гражданские КБ не имеют права получать государственные деньги и оказывают "разлагающее влияние на коллектив", а эффективная работа возможна только в "условиях военизированной обстановки". Первая научно-техническая тюрьма с авиационным уклоном открылась в столичной Бутырке. Руководить коллективом назначили двух талантливых авиаконструкторов — Дмитрия Григоровича и Николая Поликарпова.

Первый самолёт, вышедший с чертёжного стола внутренней тюрьмы, так и называли — ВТ. Позднее Григорович признается, что при работе над самолётом И-15 (так называлась серийная версия ВТ) он допустил страшную ошибку: когда его спросили, с кем бы он хотел работать, он не задумываясь написал два десятка фамилий. Среди них были инженеры-прочнисты, двигателисты, специалисты по аэродинамике и другие профессионалы авиационного дела. Многие из них уже сидели за вредительство, но другие работали на воле. Тех, кто не попал за решётку в первую волну, начали массово арестовывать и направлять на работу в Бутырскую тюрьму под начало Григоровича.

Ещё одно крупное авиационное КБ появилось непосредственно перед войной. С 1938 года в московском ЦКБ-29 трудились четыре бригады инженеров, которыми руководили столпы советской авиации (Владимир Петляков, Владимир Мясищев, Дмитрий Томашевич и Андрей Туполев). Фамилия последнего стала нарицательной для КБ — в народе заведение прозвали туполевской шарашкой.

Выбор у инженеров был небольшой: или работать по своему профилю в тюрьме, или отправиться валить лес, или строить железную дорогу вместе с уголовниками. Последнее было смерти подобно, особенно с учётом того, что и в спецтюрьме выживали далеко не все. Из 450 ведущих специалистов по авиации, электрике, аэродинамике и другим авиационным направлениям тюремные условия выдержали лишь 300 человек.

Но своё дело конструкторы знали, а особые условия труда, в которых большую часть времени занимала именно работа, позволяли делать невозможное. Именно в туполевской шарашке создали самые массовые и самые надёжные машины Великой Отечественной — пикирующие бомбардировщики Пе-2 и Ту-2. Эти самолёты утюжили позиции вермахта днём и ночью, отличались особенной живучестью даже при массированной атаке истребителей противника и выпускались тысячами штук. Именно они позволили отвечать на удары врага в начале войны и внесли решающий вклад в разгром Германии.

В ЦКБ-29 трудился и другой гений авиации — легендарный "красный барон" Роберто Бартини. Несмотря на успехи в проектировании под началом Туполева, Бартини попросился в другую группу и был подчинён Дмитрию Томашевичу. Этот перевод сыграл с "красным бароном" злую шутку. Туполевскую группу из шарашки освободили ещё в 1941 году, сразу как Госплану сдали самолёт, а инженеры Томашевича вышли на свободу только через два года после разгрома Германии.

В 1940 году в спецтюрьму к Туполеву попал и Сергей Королёв. По прибытии в ЦКБ-29 он занимался самолётами и только потом, после эвакуации КБ вглубь страны, начал работать над ракетными технологиями.

Споры о причинах, по которым создавались такие структуры, ведутся до сих пор. Если принять во внимание особенное время, когда враг стоял на пороге, то открываются совершенно неочевидные на первый взгляд проблемы. Военный историк Юрий Пашолок поясняет: к появлению шарашек привёл целый ряд причин.

Авиация — это не единственный род войск, на развитие которых в годы Великой Отечественной повлияли шарашки. Взять хотя бы легендарную "Катюшу". Реактивные снаряды для первой советской системы залпового огня инженер Николай Лужин придумал и разработал ещё в конце 30-х, а в 1940 году после доноса коллег на восемь лет отправился в лагеря как антисоветчик, но попал не в простой лагерь, а в рыбинскую авиационную шарашку.

Главный инженер по строительству крейсера "Киров" Виктор Бродский руководил тюремным КБ с 1937 по 1942 год. В том же 1937 году был арестован и легендарный инженер-конструктор подводных лодок "Блоха" и "М-400" Валериан Бжезинский. Через два года ему предъявили обвинение во вредительстве и отправили в болшевскую шарашку.

Через кабинет Лаврентия Берии, который и курировал работу специальных конструкторских бюро, прошли личные дела сотен талантливых инженеров. Именно при нём привычные шарашки перестали походить на тюрьмы строгого режима: инженеры спали на чистых простынях и мягких кроватях, регулярно посещали баню, обедали и ужинали почти как в ресторане, ходили на работу в костюмах и не контактировали с другим лагерным персоналом. Некоторых осуждённых за особые заслуги отмечал лично Берия. Среди таких специалистов были:

• Евгений Беркалов — генерал-лейтенант артиллерийской службы, один из авторов сверхдальней противотанковой пушки калибра 122 мм.
• Евгений Иконников — инженер-конструктор и создатель орудия береговой обороны калибра 152 мм.
• Сергей Лодкин — инженер-конструктор, соратник Иконникова и автор системы огневого укрепления БУР-10, руководитель программы создания "Зверобоя" ИСУ-152 и 45-миллиметровой противотанковой пушки М-42 — знаменитой сорокапятки.
• Валентин Глушко — инженер-авиаконструктор, ракетостроитель, создатель первого реактивного двигателя РД-1.

Самая массовая дивизионная ОБ-25 и самая дальнобойная пушка калибра 305 мм СМ-33 тоже были созданы в спецтюрьмах. Подводные лодки, бомбы, нитроглицериновый порох, специальные снаряды, прожигающие палубу корабля как серная кислота, — всё это было создано в застенках советских спецтюрем.

"Постояльцами" этих заведений были уникальные специалисты, фамилии которых хотя бы раз слышал любой человек. Например, Борис Стечкин — легендарный авиаконструктор и дядя того самого Игоря Стечкина, создавшего пистолет АПС. Споры о том, почему без рабского труда и запугивания расстрелом нельзя было обойтись в условиях войны, продолжаются до сих пор.

Начало борьбы с вредительством на производстве приписывают лично Сталину. Считается, что отправной точкой к массовым репрессиям в научной и конструкторской среде послужило дело Угрешского химзавода. Ведущего инженера Сергея Мовчана заподозрили не только в саботаже, но и в организации ячейки фашистской организации, обвинили чуть ли не в подготовке теракта против Сталина. Однако организовать тотальные репрессии чекистам помешали два обстоятельства — непонимание технической терминологии и попытки выдать за вредительство обычную заводскую безалаберность. Обвинения в последнем часто рассыпались в суде, и специалисты получали "всего лишь" по десять лет тюрьмы.